«Вперед» старшего поколения, наверное, ещё помнят журналиста по фамилии Король. мой дедушка Владимир изосимович король в начале 70-х годов прошлого века работал редактором нашей районной газеты. он, выпускник факультета журналистики ленинградского государственного университета приехал на Псковщину молодым специалистом и проработал в области до выхода на пенсию по инвалидности.

    Свою работу дедушка любил до фанатизма и без неё не представлял жизни. Человеком он был талантливым и творческим от природы, к тому же «трудоголиком», как сейчас говорят, и в свой журналистский мир погрузил всех близких. С тех пор в нашей семье все «шуршат» газетами и уважают труд районных газетчиков. Ещё до 30 лет Владимир Изосимович Король был принят в члены Союза журналистов СССР и являлся в области одним из самых молодых членов этой организации. Он быстро продвигался по службе, прошел все ступеньки в районной печати от литсотрудника, ответственного секретаря, заместителя редактора. А в начале 70-х годов, в 36 лет, он был назначен редактором Пустошкинской газеты «Вперёд». В последние годы перед уходом на пенсию дедушка недолго поработал собкором «Псковской правды».
      Жизнь у семьи Королей была кочевая. Каждое повышение обычно было связано с переездом в другой район. Переезжала из района в район и моя бабушка, Маргарита Николаевна Король, по её выражению, как нитка за иголкой, и в её трудовой книжке возникла такая же пестрота. Она поработала в средних школах Локнянского, Новосокольнического и Пустошкинского районов, а также фотокорреспондентом, литсотрудником и корреспондентом – организатором местного радио в трёх перечисленных районах. Дедушка переезды переносил легко, он любил узнавать новые места, знакомиться с новыми людьми. «Кочевое» свойство своего характера он объяснил в юмористическом стихотворении школьных лет, которое начиналось так: Я скифа дикого потомок, Во мне бурлит степная кровь…Он говорил, что и профессию журналиста выбрал именно из-за любви к перемене мест. А путь к любимой профессии был трудным, как и у большинства его сверстников, потерявших отцов в годы Великой Отечественной войны. И у дедушки, и у бабушки отцы пропали без вести, матери не имели профессии, и никаких пособий на детей за пропавших без вести отцов не полагалось.
Мать дедушки, Александра Захаровна, ждала с нетерпением, когда Владимир окончит школу и пойдет работать, поможет ей растить младшую сестрёнку, родившуюся перед самой войной. Выбор рабочих профессий был: расширялась железная дорога на Ростов, проходящая мимо его родной станции Каменоломни, отстраивался город Шахты, находящийся в нескольких километрах от дома, а на горизонте высились терриконы шахт. К ним вела узкоколейка. Можно было выбирать на вкус: железнодорожник, шахтёр, строитель. Но, к огорчению матери, окончив школу с одной четверкой, сын заявил, что поедет в Ленинград учиться на журналиста. В этом далёком городе жил единственный родственник их семьи, двоюродный брат отца Владимира, И.Ф.Белан. Братья были сиротами из Украины и других родственников не знали. Помощи было ждать неоткуда, и даже на билет до Ленинграда денег не было. Выручило подростковое увлечение. Приблизительно с 14 лет В. Король вместе со сверстниками совершал опасные поездки на Дон, тайно проникая на проходящие на юг грузовые поезда. Вид широкого Дона, обилие рыбы, расплодившейся за годы войны, приводили мальчишек в восторг, и они забывали об опасности. А рыбалка стала для них и развлечением, и увлечением, и прибавкой к питанию, и даже некоторым заработком. Вот при помощи этого заработка и были накоплены деньги на билет до Ленинграда. С первой попытки в Ленинградский университет дедушка не поступил – не набрал проходной балл, который на отделение журналистики филфака был традиционно самый высокий. Ему снизили оценку за ответ по литературе из-за характерного южного говора.
     Возвращаться на родину он не хотел, а устроиться на работу в Ленинграде было трудно из-за существовавшего в то время в Ленинграде лимита на прописку и рабочую силу. С помощью дяди Владимиру Королю удалось призваться в армию через Ленинградский военкомат и три года отслужить в танковых войсках Ленинградского военного округа. Вот тут, в окружении русской речи, он старательно шлифовал свой южнорусский диалект, а к моменту окончания службы был готов отвечать на экзамене по литературе на русском литературном языке. На этот раз удалось поступить в вуз, причём вместе с двумя однополчанами. Ко всему прочему они имели льготы демобилизованных. Начались студенческие годы. Друзья поселились в одной комнате общежития и жили «коммуной». У всех троих погибли отцы в годы Великой Отечественной войны. От матерей ждать помощи не приходилось. Учились серьезно, чтобы получать стипендию, подрабатывали на «погрузках-разгрузках» и в заводских многотиражках. Осенью студенты выезжали в колхозы на уборку картофеля, и тогда умудрялись привозить мешок в общежитие и прятать под кроватью. Комендант грозил выгнать за антисанитарию, но он был отставным офицером и сочувствовал ребятам.
      Друзья долго не могли сменить военную форму на гражданскую одежду, так как купить её было не на что. Так и появлялись на лекциях, в читальном зале, в столовой филфака три солдатика, и были прозваны «три танкиста». Патриотическую песню с таким названием тогда знали все. Ребята выделялись из общей массы и возрастом, и дисциплиной, и серьёзным отношением к учебе. На третьем курсе мой дедушка познакомился со студенткой русского отделения филфака Ритой Царевой, в начале 1960 года они поженились, а в 1961 году родился их студенческий сын, мой папа, Король Алексей Владимирович, много лет работавший в районе. Таких студентов, как «три танкиста» и моя бабушка было в 50-е годы много. Детьми пережив войну и потеряв отцов, они не боялись трудностей, ставили перед собой серьёзные цели, были оптимистами и патриотами. И их, в том числе, позднее назвали поколением шестидесятников. Ближе к концу учёбы отделение журналистики филфака было преобразовано в самостоятельный факультет журналистики Ленинградского государственного университета, и дедушка был из первого его выпуска.
Однажды возвратившись после каникул, студенты обнаружили, что жизнь круто изменилась: в аудиториях и общежитиях появилось много смуглых парней. В Москву и Ленинград приехало много кубинцев. На Кубе произошла революция, новая республика нуждалась в кадрах, их и готовил Советский Союз. В общежитии «уплотнили» студентов, и в комнате танкистов появились Хосе и Хирардо. Они уже получили образование на Кубе и немного говорили по-русски. Это были весёлые, открытые, общительные парни, но очень шумные. Кубинцы испытывали эйфорию от прошедшей на родине революции, часто собирались вместе. Где были двое, там оказывалось целое землячество; пели мелодичные песни, устраивали застолья. Учиться стало труднее. Утомительное гостеприимство испытала и моя бабушка М. Н. Король. Узнав, что по профессии она – учитель, кубинцы поставили посреди комнаты табуретку с большой коробкой и стали всем землячеством собирать всё, что, по их мнению, может пригодиться в школе. Они раздобыли несколько двуцветных галстуков кубинских пионеров, пилотки, свою форму студентов, кубинские национальные флаги и другие символы и даже два комплекта формы барбудос – «бородачей» – так весь мир называл кубинских революционеров. Положили в коробку несколько томиков популярного поэта Николаса Гильена, а потом принесли громоздкий звукозаписывающий аппарат. Читали и записывали стихи и пели популярный в то время «Марш 26 июля». Моя бабушка знала стихотворение Н. Гильена «Куба» в переводе на русский язык:
   «…качается Куба на карте, Зеленая длинная ящерица С глазами, как влажные камни...» Кубинские парни пытались повторить русские слова, делали записи стихотворения и собирались увезти их на родину как сувенир. А кубинские сувениры пригодились. Тогда тема Кубы была актуальна, по радио часто звучал красивый «Марш 26 июля».  В молодежном журнале появилась пьеса о кубинских партизанах, и драм-кружок Локнянской средней школы, где уже работала после выпуска М.Н. Король, поставил пьесу. На сцене разместили фикусы и пальмы из биологического кабинета, а героев нарядили в настоящие кубинские костюмы. У школьников тех лет было воспитано чувство дружбы народов, и спектакль прошел с успехом. Я не буду писать о журналистской работе дедушки, так как я не компетентна, да и он работал в прошлом веке и, так случилось, совсем в другой стране – Советском Союзе.
     Последняя его статья «Что было, то было» публиковалась десять лет тому назад в юбилейном номере нашей местной газеты. Я хочу рассказать о другой, мало известной грани таланта В.И. Короля – он был творчески одаренным человеком. Его очерки появлялись в 60-е годы и в центральных печатных изданиях, поэтому он и стал молодым членом Союза журналистов СССР. А ещё дедушка обладал по этическим даром, со школьных лет он писал умные и эмоциональные стихи. Им он не придавал значения и не хранил. Иногда он помещал «по долгу службы» в праздничных номерах газет «дежурные» стихи, а другие появились только в последние годы его жизни – в 2000 и 2005 годах по настоятельной просьбе составителей альманахов «И путешествие в Опочку» и «В поисках истины» (Красногородск). Всего десяток стихов и сохранилось, попав в эти сборники. По тематике они – разные: и о Великой Отечественной войне, и о картинах природы, и о душевных переживаниях, и о крушении привычного мира в 90-е годы, и о милой родине, которую дедушка помнил и любил. Приведу один из его стихотворений:
Вот и хутор, тихий, диковатый...
Глушь и скука – нечего скрывать!
Отчего ж готов я эти хаты
На виду у всех расцеловать?
Вот и вербы, вербы у криницы...
Мало ль верб кудрявых на земле!
Что же с сердцем? Что же
с ним творится?
Почему глаза в солёной мгле?
В шуме ль гроз, под жаркими
лучами, –
Ширь донская, нет тебя милей.
Сколько раз ты снилась
мне ночами
В половодье пенных ковылей!
А теперь, до одури счастливый,
Наяву я свиделся с тобой.
Из-за тына яблони и сливы
Тянутся ко мне наперебой...
Исходи дороги всей вселенной,
Поезжай на север или юг, –
Всё равно вернёшься непременно
В отчий край, на родину свою.
Чтобы вновь увидеть и услышать
Мир, где рос романтику любя,
И у хаты с камышовой крышей
Встретить мать, родившую тебя.
Хутором называли местные жители окраину железнодорожной станции Каменоломни, где вдовы солдат, не пришедших с войны, старики, оставшиеся без кормильцев, инвалиды без средств строили после войны «мазанки» из самодельного кирпича с соломой – самана. Их крыли тростником или соломой, полы – из утрамбованной глины, а стены белили известью. Выглядели мазанки, как на иллюстрациях к повестям Н.В. Гоголя. Самодельные печурки отапливались углём, подобранным на железной дороге и у недалёких шахт. В мазанках всегда было угарно. В таких условиях прошли детство и школьные годы моего дедушки В.И. Короля. Таким был хутор и в 60-е годы, когда летом дедушка, бабушка и мой ещё маленький папа навещали прабабушку Александру Захаровну Король.
А Владимир Изосимович Король ушёл из жизни в 2005 году. Мои родные всегда любили город их молодости – Ленинград, не перенаселённый в то время, с доброжелательными людьми. А Ленинградский университет оставался для них воспоминанием, воплощением высокой духовности и прочной связи времён.

Галина Король Опубликовано в Газете “Вперед” №26  (10326)  Среда 21 марта 2012года.
На снимках:
вверху – В.И. Король  с работниками типографии в г. Пустошка;
внизу – М.Н. Король готовит радиопередачу.

[ Вернуться в раздел История и краеведение: | Вернуться в главный раздел ]