Так уж повелось в нашей земной жизни, что наши женщины, проводив мужей в жизнь вечную, остаются не только хранительницами домашнего очага, но и бережно сохраняют историю своей семьи, которая маленьким ручейком вливается в бескрайнее штормовое море российской истории. Среди нас живут люди почтенного возраста, хранящие в своей памяти, уникальные воспоминания о людях и событиях давно минувших дней. Особенно волнительно слушать рассказ седовласой женщины, пронесшей свою любовь и верность через тревоги и соблазны жизни, к своему мужу, погибшему в одной из битв Великой Отечественной войны. Прошедшие десятилетия не смогли изгладить из памяти образ любимого человека – он с ней, он рядом, он в её душе и сердце.

Анастасия Николаевна Литвинова. Родилась и долгое время жила в деревне Холюны. Она удивительно жизнелюбивая и волевая женщина. Ей в начале 2010 года исполняется 95 лет. Живет сейчас в Стрельне, что под Санкт-Петербургом. Из окон её квартиры виден Константиновский дворец президента России. Несмотря на столь почтенный возраст, Анастасия Николаевна обладает необычайно крепкой памятью. Свой рассказ она начала не о себе, не о своих недомоганиях, а о том, что, несомненно, было на душе, рвалось быть высказанным, услышанным. Первое, что она сказала: « Муж мой золотой был». Её, не померкшая за десятилетия любовь к своему Василию Александровичу, осветила лицо, вспыхнула искорками в уже незрячих глазах.  Безжалостное время бессильно разрушить и погасить любовь и духовный мир этой женщины.
        Поженились Настасья и Василий в 1934 году. Расписались в сельсовете. Стали жить счастливой семьей в родной для обоих деревне Холюна, что притаилась среди лесов и озер Великолукской области. Эта много- страдальная часть русской земли во все века первой принимала удар вражеских нашествий с запада, первой поднималась на защиту родной земли.
       Василий работал в колхозе кузнецом, как отец жены, Николай Степанович. Были они искусными мастерами своего дела. Первый сын, Владимир, родился в 35, второй - Геннадий – в 38 году. Василия Александровича в Красную Армию не призывали по причине имевшейся травмы – руку в молотилке повредил. В бутылку никогда не заглядывал, много работал. «Вот какой у меня муж был и дети тоже!» Жили хорошо.

Были коровы, два порося, куры. Зимой отпускали из колхоза на работу в лес, на заготовку дров. Жизнь налаживалась, Старший сын в школу пошел. В 1940 родилась желанная дочь Гина. Да вышло так, что дочка родилась «за десять месяцев до войны».
Немцы пришли 12 июля 1941 года по дороге, что идет из Риги на Москву. Деревенька находилась рядом с шоссе. Как хозяева жизни, распоряжались немцы в деревне. Забрали коров у всех жителей, переловили всех кур. Люди ушли в лес, где укрывались до морозов, К зиме вынуждены были вернуться, но в домах жили оккупанты, «милостиво» разрешившие хозяевам жить в подвалах под домами. Ни под каждым домом был подвал, и по тому в подвале дома отца Настасьи жило пять семей.

     Порой бомбили. Разрывами бомб и снарядов уродовало вековой лес, пахотные земли, убивало и калечило людей. В хлевах немцы хранили и ремонтировали оружие, поврежденное на фронте. Отец, Николай Степанович, по возможности, припрятывал оружие, патроны и гранаты.
Отважная Настасья ухитрялась переправлять все это партизанам. К партизанам, в 1942 году  ушел её муж Василий. Сестрин муж тоже был в партизанах.
    В начале 1941 года по району было сообщено, что всем будут выдаваться советские паспорта. Нагрянувшая война сорвала эти планы. Немцы пришли, выдали аусвайсы.
    Анастасия Николаевна вздохнула, переживая очередное воспоминание, и указывая в сторону дочери, сказала:
-Вот за неё всегда я боялась.     
    Больше немцев люди остерегались полицаев и разномастных предателей. Однажды, нужно было вывезти из деревни и доставить партизанам очередную партию «заготовленного» оружия и гранат. Упрятав это «партизанское снабжение» в мешок с мукой, закинула его на подводу, посадив сверху малютку дочь Гину, Настасья направилась через лес. Проехав полдороги, услышала, что впереди валят лес. Едет дальше. Полицаи:
- Куда?
- В деревню к снохе.
 Не придрались, пропустили. Через некоторое время сквозь деревья видит, стоят полицаи с оружием. Чтобы не рисковать скинула мешок в картофельную яму. Утоптала. Запомнила место. После дотошного расспроса и осмотра полицаями, сказав: «Еду в гости»,- не оборачиваясь, дернув поводья, продолжила путь в гости к партизанам. Партизаны нашли тот мешок и сумели сообщить об этом. Сестра Фрося сидя у окна, записывала, сколько машин по дороге на Ленинград, сколько на Псков прошло. Она же зарисовала план военного склада немцев, находившегося в деревне недалеко от дома. Все сведения были переданы партизанам. В один из дней  партизаны подожгли мост, имевший для немцев большое значение. Немцы согнали местных жителей и всю родню Настасьи, и заставили переводить их через горящий мост. Потом поставили всех наших людей в ряд вдоль обочины, наставили на них три пулемёта. Отец ей говорит:
- Беги, дочка.
- Папа! Куда? Убьют!
Люди уже прощались с жизнью. Но подъехавший немецкий офицер переговорил с охраной, и пулеметы убрали, людей отпустили. Затем гитлеровцы гоняли народ вырубать кусты вдоль дорог – боялись партизан; заставляли таскать бороны по минному полю.

    Рассказ Анастасии Николаевны о поджоге партизанами моста через реку нашел своё подтверждение в Интернете.
 В донесении командира 2-й Калининской партизанской бригады П.В. Рындина начальнику оперативной группы при военном совете 3-й Ударной Армии С.Г. Соколову о боевых действиях бригады говорится: «11 октября (1943 г.) бригада устроила засаду на шоссе Пустошка – Опочка. Разбито 5 машин с войсками, убито 140 фашистов, сожжен мост у деревни Холюны и взорван мост в 2-х километрах от этого села».
Осенью 1942 года, 14 октября, отец Настасьи с братом и её старшим сыном отправились в соседнюю деревню к родне, и были арестованы немцами. Выслуживаясь перед фашистами, полицаи согнали всех жителей деревни в один из домов, за связь и помощь партизанам, чтобы спалить всех разом. Были подожжены все дома в деревне. Они уже полыхали, а дом с людьми, по каким-то неведомым обстоятельствам, так и не был подожжен. Люди остались живы. А дом все-таки потом сожгли, но предварительно полицаи все пожитки людские себе забрали.
 Дочь Гина была необычайно кучерявая, и все называли её «Пушкин». Немцы, заигрывая с ней, спрашивали:
- Что надо немцам?
Трехлетняя девочка им бойко отвечала:
- Масло, яйки, шпик.
Своим ответом она приводила их в восторг, и они ржали во все горло.
Под Великим Новгородом были тяжелые бои и окружение партизанского отряда. Вместе с  другом Василию удалось выйти из окружения, прорывались к своим, нарвались на фрицев, им вновь удалось уйти, вернуться в отряд.
          Окончательно оккупантов изгнали с Великолукской земли 12 июля 1944 года
            Душа кипела у Василия Александровича – очень хотел он воевать в рядах Красной Армии. До 22 июля 1944 года находился он в партизанском отряде 2-ой Калининской партизанской бригады. Командиром бригады был Григорий Иванович Заритовский. По окончанию оккупации Великолукской области Василий сам приходил в военкомат, просился на фронт. Он отбыл в войсковую часть полевая почта 03594-Р вместе с товарищами из расформированного партизанского отряда. Из этой части, находящейся в Латвии, был Василием отправлено с оказией письмо, наполненное любовью и нежной заботой к жене и детям и многочисленными приветами родным и знакомым. Второе письмо- маленький солдатский треугольничек, отправлен 12 августа. В своём послании солдат, в частности, писал:
« Добрый день. Здравствуй моя обожаемая жена  Настасия Николаевна. Я Вам шлю сердечный привет …и его посылаю своим милым деткам Вове, Гене и Гине от вашего папы Васи… Мы сейчас находимся на передовой линии. Анастасия, вы сами знаете, это положение… Настасия Николаевна пишите, что у вас нового…Я вам пишу второе письмо, но не знаю, получили или нет (мои письма –С.К.).  Привет Гинаиде Васильевне от папы Васи. Писать больше нечего   Жив и здоров и посылаю вам всего хорошего. Целую вас. 12 августа. П/п 29164».
На письме штамп «Просмотрено военной цензурой 14041».
Служил он на советском аэродроме в Латвии. Потом письма  перестали приходить. Настасья написала в часть запрос. Ответ пришёл незамедлительно. Письмо написал друг мужа Марченков Петр Григорьевич:      « 20-е сентября 1944 года.
Привет из фронта Сковорода Анастасии Николаевне от Марченкова Петра.  Настенька, сообщаю тебе о твоем муже Сковорода Василии Александровиче в том, что он действительно погиб во время наступления от вражеской пули, как я знаю. Я с Василием в бою не вместе был, он был в одном батальоне, а я в другом. Но когда вышли из боя встретился я  с Шиловым Тимошкой. А Тимошка и Ванюшка Шилов были вместе в бою с Василием и Тимошка мне сказал, что Василий погиб примерно числа 28-29
августа 1944 года. Тимошка и Ванюшка тоже ранены. Лежат в госпитале, но ранения их легкие. Был ранен Володя Симоновский. Он тоже был в госпитале, но уже вышел из госпиталя. Спешу быстро об этом вам сообщить по вашей просьбе. Я ваше письмо получил 20.9.44 утром рано и сразу же пишу ответ. С приветом Марченков Петр». На солдатском треугольнике штамп «Просмотрено военной цензурой 18216».
 Настасья письмом спрашивает Марченкова подробности гибели мужа: - Петя, как он погиб?
- Пошел первым номером пулеметчика. Погиб от вражеской пули.
    Война отступила на запад. На разоренной родной земле разруха и голод. Надо поднимать детей, надо их спасать от голода и болезней. Ели гнилую картошку, и все что можно было найти в лесу, на поле, а зимой что найдешь.  Латвию и Литву обошла Анастасия в поисках продуктов. Уходя, просила свою маму:
- Мама, не хорони детей, если помрут, пока я не вернусь.
Вернулась – обрадовалась: «Дети мои живы».
Прослышали они с подругой, что в Восточной Пруссии открыли немецкие элеваторы с зерном, решились ехать. В городе Лида их арестовали особисты, разобравшись, отпустили. Приехали в Вильнюс, где их назвали «великолукские парашютисты» за торбы за спиной. Дальше не пустили военные власти. Там, на вокзале, они встретили женщину с мешками, возвращавшуюся из Восточной Пруссии:
- Знаете, бабоньки, если не будете жить с солдатом, то ничего не привезете.
 Развернулись они и домой.
Трудно поверить в гибель любимого человека и Настасья посылает новые запросы. Ей приходит ответ на стандартном бланке Ф. № 11 «Управление по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава Народного Комитета Обороны СССР. Наш. исх. № 4163108 от 31.8.1945 г. Тов. Сковорода А.Н. На Ваше письмо поступившее в Управление, сообщаю, что меры к розыску и выяснению судьбы военнослужащего Сковорода В.А. приняты. По получении сведений о его судьбе или местонахождении Вам будет сообщено дополнительно.  Начальник. 1 отделения 1 отдела майор Макий».
    После войны жизнь легче не становится. Вчетвером таскали плуг, засевали поле. Перед всеми встала задача собрать документы за период войны, предъявить, доказать, убедить, что ты делал в это время. От таких документов зависело многое. Анастасии Николаевне удалось найти партизанские документы мужа, его военные документы были в порядке. А вот свои…  Она закопала их в лесу, чтобы сберечь, когда уходила на поиски продуктов. Свои документы отыскать не смогла. Осталась только её метрика, по которой ей и выписали новые документы, - стала она вновь носить свою девичью фамилию Литвинова. Отец её, Николай Семенович, георгиевский кавалер Первой мировой, был награжден за участие в партизанском движении во время Великой Отечественной войны. Четверо из его семерых братьев погибли  на фронте.
    Душа не успокаивалась, и Настасья слала новые письма-запросы, пытаясь прояснить судьбу мужа. Однажды ей пришло сообщение, которое никому и никогда не хотелось бы получить такое о любимом и родном человеке. Погиб её Василий в боях под Ригой, освобождая столицу Латвии, 28 августа 1944 года. Было ему 34 года.  Об этом, ещё в том кровавом 1944 году, ей написал друг Василия, но верить-то не хотелось.
Время шло. Люди отстраивались, возрождали колхозные поля, сажали картофель для ленинградцев.

Дети пошли в школу. Учились хорошо, особенно, Володя, старший, за его отличную учебу и воспитание Настасья получала благодарности.   И потом: в училище, в армии, на работе, он всегда был одним из лучших. Она гордилась успехами сына. Сыновья так были похожи на отца. В 1952 году перебрались под Ленинград. Отработала на Знаменской птицефабрике девятнадцать лет, ещё двенадцать в кочегарке.  Жили в подвале водокачки, в доме, что стоит на самом берегу залива. Стены в этом подвале были всегда сырые и осклизлые. Когда задували сильные ветры, то волны стучали в стену, заливали маленькое окошко. Потом им дали двенадцати метровую комнату в Знаменке. Всё это время с ними жила тетя инвалид, папина сестра, до самой своей смерти. Когда в Стрельне были построены новые дома в квартале между Орловской улицей и Ленинградским шоссе, переехали в двухкомнатную квартиру.
Свою маму Анастасия Николаевна проводили в последний путь, когда той уже было девяносто семь лет, а папу – двадцатью годами раньше. Отцовский дом до сих пор стоит, тот самый, в котором под немцами жили в подвале вместе с  односельчанами. Построил его отец. вернувшись с империалистической войны, в 1917 году. Стоит до сих пор этот дом, как памятник несгибаемой воле русских людей.
    За свой труд Анастасия Николаевна получала многочисленные благодарности, а в юбилейном, 1970 году, была награждена медалью. Выйдя на пенсию, продолжала еще долгие годы работать в кочегарке. Старший сын Владимир работал на заводе «Арсенал» в Питере, средний сын Геннадий на часовом заводе в Петергофе. Дочь, Гинаида Васильевна, до пенсии проработала на военном заводе. Уже нет сыночков, упокоились они на Бабигонском кладбище Петродворца. О маме заботится дочь Гина.
      Бережно хранит добрую память Анастасия Николаевна о людях, с кем пришлось жить и работать. Помнит поименно. Как святыню, сохраняет письма мужа с войны, все документы касающиеся его судьбы. В народе говорят, - жив человек, пока его помнят. Слушая воспоминания Анастасии Николаевны, я почти физически ощущал присутствие рядом с ней её любимого мужа Василия Александровича. Несомненно, что и он из своего запредельного далёка, оберегает свою Настеньку всю её долгую жизнь.
        За всё время нашего долгого разговора, Анастасия Николаевна ни единым словом не обмолвилась о своих женских страданиях, вдовьих слезах, не пожаловалась на удары судьбы. В её рассказах звучала благодарность людям, гордость за своих детей и беспредельная любовь к своему Василию. Растревоженная воспоминаниями, заканчивая наш разговор, как и много лет назад молодая Настасья, Анастасия Николаевна сказала:
    - Мой муж красавчик был.
    Низко кланяюсь Вам, Анастасия Николаевна, за Вашу беспредельную верность.