Многие из старожилов были свидетелями случая, произошедшего недалеко от деревни Поддубье в урочище Большие Падары в начале марта 1944 года. Поэтому до сих пор ходят в этих краях отголоски рассказа о сбитом фашистами краснозвездном ИЛе. До недавнего времени судьба этого экипажа была загадкой не только для очевидцев падения самолета, но и для поисковиков. Пролил свет на этот случай поисковик Михаил Николаевич Романов.
Скупые строки акта расследования причин летных боевых потерь в частях ВВС подтверждали факт падения самолета и сообщали имена экипажа: «…12 марта 1944 года в районе деревни Быково был сбит самолет ИЛ-2. Экипаж – летчик старший лейтенант Царюк Авксентий Филиппович и воздушный стрелок сержант Елджи Мустафа Курнцейнтович, который выбросился с парашютом на нейтральной полосе. Судьба неизвестна».
Михаил Николаевич долго разыскивал следы экипажа. Казалось, поиск был обречен на неудачу, но связь с ветеранами 658-го штурмового авиаполка развеяла многие сомнения, потому что в распоряжении председателя Совета ветеранов полка были данные о многих летчиках – и вернувшихся с войны, и оставшихся на ней навсегда. Оказывается, Совет ветеранов разыскал воздушного стрелка Елджи еще в 1985 году, и с тех пор однополчане вели с ним переписку, встречались и знают все, что произошло с экипажем 12 марта 1944 года. Мустафа Курнцейнтович писал об этом так:
«…12 марта 1944 года в 10 часов утра, получив задание, мы вылетели. Погода была малооблачная. Обычно Царюк всегда рассказывал, по какому маршруту летим, на что обращать внимание. Где-то был замаскированный фашистами аэродром, и нам, шести экипажам, предстояло обнаружить его.
В этом полете участвовал и экипаж летчика Ивченко, прибывшего в полк для стажировки. Мы перелетели линию фронта, на бреющем полете достигли цели и стали ее штурмовать. Погода переменилась, пошел сильный снег, но мы отработали хорошо, возвращались на аэродром и вдруг напоролись на сильный батарейный огонь. Наш самолет загорелся. – Командир, горим, – доложил я Царюку.
– Потерпи немного, – ответил он глухим голосом, сорвал машину с бреющего на «горку» с левым виражом и крикнул:
– Прыгай!
– А Вы?
– Приказываю, прыгай! – закричал он.
Я выпрыгнул. Парашют раскрылся, но купол не успел набрать воздуха, и никакого толчка я не почувствовал, а прошуршал по деревьям и повис, не достав земли.
Лицо горело, руки и ноги пекло, в голове боль… Я не знал, что делать. Стал болтать ногами – нет земли. Отстегнул обгоревшими руками лямки парашюта, повис на них, стараясь ногами нащупать землю – нет земли, не чувствую ее ногами и не вижу глазами – обгорело лицо. Тогда решил бросить лямки парашюта. До земли было метра три. Как только ощутил ее под ногами, стал искать наган – нет, видимо, оторвался, когда я падал по дереву или выпрыгивал из кабины.
Вдруг слышу лай собак. На меня напали две овчарки, свалили, подбежали немцы, содрали с меня обгоревшие сапоги, комбинезон, сняли с груди орден Красной Звезды… Привезли в какой-то сарай – почувствовал запах навоза. Нащупал ногами сено, сел на него и стал прислушиваться. Хотел встать, но зарычали собаки, и я понял, что они меня охраняют.
Часа через полтора меня посадили в сани и повезли. Сопровождающие разговаривали по-русски.
– Что с моим командиром? – спросил я.
Ответили, что командир убит в перестрелке.
Остановились. Вошли в какой-то домик. Там оказался экипаж Ивченко. Они тоже попали в плен. Потом нас повезли в Идрицу, оттуда на самолете в Ригу, потом – Шауляй, концлагерь «Долина смерти», потом Лодзь, Дрезден… Оттуда, из Дрездена, мы, двенадцать человек, совершили побег…»
Вот такую историю о судьбе летчиков узнали мы из документов, присланных председателем Совета ветеранов 658-го штурмового авиаполка И.Е. Зубенко. Немного позже Иван Егорович переслал нам письмо жены бывшего воздушного стрелка.
В письме сообщалось о том, что Мустафа Курнцейнтович серьезно болен, что дела до него никому нет, и лишь семья борется с его недугом… Очень обрадован был старый солдат сообщению о том, что события сорок четвертого получили продолжение почти через 60 лет, и что продолжение это доброе, направленное на изучение и увековечение подвига его командира Авксентия Царюка. А ведь добрыми событиями жизнь не баловала отважного воздушного стрелка с самого его рождения, потому что родила его крымская татарка. Прибавьте к тому плен, и вы поймете, как тяжело жилось человеку даже после великой радости, после Победы над Германией. Да и если внимательно проанализировать судьбы воздушных стрелков Микуленко, Бауло, Елджи и других, во многих вопросах нашей истории можно разобраться и сделать соответствующие выводы. Для себя, для истории, для потомков…
В сентябре 1999 года криухинские мужики из корыстных побуждений раскопали воронку на месте падения самолета и нашли обломок двигателя с выбитым на нем номером 254067. На двухметровой глубине обнаружили портсигар с надписью: «Сенечке от Марии 7/VІІ-43 г.», обломок масштабной линейки, диск от ППШ. Не сдали мужики все эти предметы сборщикам цветмета, а принесли Романову – разбирайся. Романов разобрался. Теперь место гибели старшего лейтенанта Царюка установлено точно. Не деревня Быково, не деревня Поддубье, а именно урочище Большие Падары.
Он действительно погиб. Не солгали сопровождавшие Елджи полицаи. Ветераны полка разыскали его жену и рассказали ей о том, как воевал Авксентий, и как он погиб.
Оказывается, 27 февраля 1944 года он тоже участвовал в налете на аэродром в Идрице и был ведущим группы из шести ИЛов-2. В результате внезапного налета шестеркой ИЛов было уничтожено двадцать самолетов противника на земле, один – в воздухе, четыре железнодорожных платформы с артиллерией и до 100 гитлеровцев, разрушено служебное здание. Группа успешно выполнила задание и без потерь вернулась на аэродром. В ее составе были старший лейтенант Царюк, лейтенант Ивченко, лейтенант Лемешко, лейтенант Фролов, младший лейтенант Булыгин, лейтенант Хилобоков. Все экипажи были награждены орденами.
Кстати, об орденах. Прослеживая боевой путь экипажа Царюк-Елджи, М.Н. Романов обратил внимание на то, что воздушный стрелок дважды награждался орденом Красной Звезды, но вручен ему был лишь один орден, который забрали немцы при его пленении. Так что отважного солдата, вероятно, ждет еще одна награда.
Вообще, поисковая работа – это не только магнитометр, щуп да лопата. Есть в ней что-то, что бередит душу, дает пищу для размышлений и пробуждает стремление взяться за книги, отражающие историю войны. Но особый интерес для поисковика представляют архивные документы, связанные с конкретными страницами поиска. Например, многое о Царюке мы узнали из обзора боевых действий 11-го смешанного авиакорпуса.
Описание
штурмового удара по аэродрому противника Идрица группой штурмовиков 6 ИЛ-2 под прикрытием 12 истребителей ЯК-9 27.2.44 в 13.34.
1. Общая оперативная обстановка на Втором Прибалтийском фронте к моменту удара по аэродрому Идрица:
Войска Ленинградского и правого фланга Второго Прибалтийского фронтов в результате успешных действий в течение истекшей декады выбили противника и вытеснили его авиацию из ряда крупных аэроузлов (Старо-Русского, Яновского, Порховского и Псковского).
Это обстоятельство лишило противника возможности поддерживать свои наземные войска с аэродромов северного фланга, и он для противодействия нашим наземным войскам, наступающим на Идрицком направлении, сосредоточил на аэродроме Идрица большое количество самолетов – бомбардировщиков Ю-87 и истребителей Ме-109 и ФВ-190.
Периодическими полетами частей Корпуса на разведку этого аэродрома было установлено, что на нем постоянно базируется не менее 60–70 самолетов разного типа.
Аэродром Идрица был прикрыт сильной ЗА, МЗА и ЗП. Над аэродромом непрерывно в течение всего светлого времени патрулировали 4–6 самолетов типа ФВ-190 и Ме-109.
2. Местонахождение аэродрома:
Аэродром Идрица расположен севернее города и железнодорожного узла Идрица 300–400 м, размер летного поля 1200х2000 м.
Судя по наличию служебных зданий и большого количества самолетов, аэродром Идрица являлся базовым на данном участке фронта и имел большое значение.
3. План штурмового удара:
Идея удара по аэродрому Идрица у меня возникла еще в декабре 1943 г., и я неоднократно просил командующего 15 ВА разрешить нанести этот налет.
Получив согласие, я так же неоднократно готовил группу штурмовиков и истребителей, но каждый раз плохая погода срывала намеченные вылеты.
Неоднократная подготовка летчиков к штурму аэродрома Идрица, хотя полеты и срывались, сыграла свою положительную роль в налете 27.2.44 г., потому что летчики-штурмовики и истребители отчетливо представляли аэродром, изученный ими по картам крупного масштаба и фотоснимкам.
27.2.44 г., утром, командующий 15 ВА поставил мне боевую задачу на штурм аэродрома Идрица.
Я решил удар нанести группой из 6 самолетов ИЛ-2 658 ШАП во взаимодействии с истребителями ЯК-9 с пушкой ОКБ-16 293 ШАП.
При этом основной удар должна была нанести группа штурмовиков. Группа истребителей из 4 ЯК-9 – непосредственно ее прикрывать, 6 истребителей– блокировать аэродром в момент штурма и 2 истребителя для фотоконтроля о результатах штурма.
Ведущими групп я назначил:
а) в группе штурмовиков – штурман 658 ШАП старший лейтенант Царюк А.Ф.
б) в группе непосредственного прикрытия – зам. командира эскадрильи 293 ИАП старший лейтенант Нагорный В.С.
в) в блокирующей группе командир эскадрильи 293 ИАП Герой Советского Союза капитан Сафронов С.И.
Полет до цели на бреющем. Атака цели с высоты 100–150 м. в строю «фронта». Для обеспечения внезапности удара все три группы должны были придти на цель одновременно. Таким образом блокирующая группа фактически должна была выполнить роль главных сил прикрытия группы истребителей сопровождения.
4. Метеорологические условия:
С утра 27.2.44 г. и в течение первой половины дня вследствие сильного выхолаживания, вызванного прохождением антициклона, был туман и сильная дымка. Облачности не было. Ветер слабый. Видимость при тумане и дымке 500–1000 м.
Это обстоятельство вынудило перенести удар на вторую половину дня, когда воздух был прогрет, а туман рассеялся, и видимость улучшилась.
5. Подготовка истребителей и штурмовиков к налету:
Подготовка летчиков-истребителей и штурмовиков к нанесению удара по аэродрому Идрица фактически проводилась с декабря месяца. В основу подготовки было положено детальное изучение по картам крупного масштаба, фотоснимкам подходов к аэродрому, самого аэродрома и расположения на нем самолетов и зенитных средств.
С этой целью штаб Корпуса неоднократно давал в полки схемы и уточненные фотоснимки с нанесенными на них объектами.
Непосредственно в день вылета с летчиками-штурмовиками и истребителями, назначенными для штурма, были изучены еще раз фотоснимки аэродрома, изучен маршрут полета и боевой порядок групп при следовании к цели, при действиях над целью и в момент ухода и следования на свой аэродром.
Для обеспечения наилучшего взаимодействия между группами при ударе на КП штурмового полка были собраны ведущие групп и их заместители для изучения принятого решения ведущим группы штурмовиков и для взаимной договоренности о действиях в случаях наиболее вероятных вариантов воздушной обстановки.
Маршрут полета был избран ломаный в удалении от линейных ориентиров и крупных пунктов.
Боекомплект штурмовиков состоял из 85 % мелко-осколочных бомб и 15% фугасных.
6. Выполнение штурмового удара:
Боевой порядок группы штурмовиков был «фронт». Истребители непосредственного сопровождения в количестве четырех следовали попарно справа и слева на одной высоте. Блокировочная группа следовала непосредственно над штурмовиками с превышением на 800 м. Пара истребителей для фотоконтроля следовала сзади блокировочной группы на одной высоте с ней. Заход на цель произвели с юго-запада на высоте 70-80 м и нанесли удар по стоянке самолетов на западной окраине аэродрома.
Начало атаки РС-ами с дистанции 1200 м, а пулеметно-пушечным огнем с 1000-800 м. Бомбометание по самолетам на стоянке – серийное.
В момент штурма на аэродроме находилось до 90 самолетов преимущественно типа Ю-87. Аэродром прикрывался патрулем истребителей в составе 4-х ФВ-190 и 2 Ме-109, патрулировавших на высоте 800-1000 м.
К началу атаки зенитная артиллерия огня не вела вследствие внезапности налета.
В это же время один Ю-87 взлетал, но был атакован штурмовиками и сбит на взлете, что подтверждается большинством участвовавших в налете экипажей. Сбил Ю-87 лично ведущий группы т. Царюк и его ведомый лейтенант Лемешко.
Блокирующая группа немедленно вступила в бой с патрулем противника, в ходе которого 1 ФВ-190 был сбит, а остальные рассеялись.
Начатый противником зенитно-артиллерийский огонь батарей, в большинстве расположенных в восточной и юго-восточной части аэродрома, был неэффективен ввиду того, что с восточной стороны аэродрома находится отвесный и длинный бугор, которым и прикрывалась штурмующая группа. Разрывы зениток были выше и никакого ущерба штурмовикам не нанесли.
Заходов на цель – один до полного израсходования всего боекомплекта.
7. Результат штурмового налета:
По донесениям ведущих групп штурмовиков и истребителей в результате штурмовки было сожжено и разбито до 20 самолетов противника и столько же повреждено.
Однако, оценивая все наблюдения экипажей, их доклады и данные контрольного фотографирования следует считать, что число поврежденных самолетов несколько меньше. Примерно 15-20 самолетов.
Контрольное фотографирование в момент штурма не удалось и оно было произведено несколько позже. Произведенные снимки части самолетных стоянок показывают, что число разбитых самолетов около 11.
Эти данные не являются точными, так как масштаб снимка не позволяет рассмотреть те повреждения самолетов, которые нанесены пушечным и пулеметным огнем при прямых попаданиях в самолет.
Большинство экипажей отчетливо наблюдали до 8 очагов пожаров, полагая, что это горели самолеты. Кроме того, разрушено одно служебное здание.
Кроме того, при подходе к Идрице ведущий штурмовиков атаковал выходящий из Идрицы паровоз с эшелоном и взорвал его РС-ами, что наблюдали все экипажи.
Таким образом, в результате штурмовки аэродрома Идрица уничтожено 15-20 самолетов, 2 сбиты в воздушном бою (1 из них на взлете), взорван паровоз и повреждены 4 платформы, груженые артиллерией, и разбито одно служебное здание.
8. Свои потери:
С боевого задания по неустановленным причинам не вернулось два экипажа из группы сопровождения. Предположительно подбиты огнем ЗА или произвели посадку вследствие потери ориентировки на нашей территории.
9. Общие выводы:
а) Штурмовой налет был подготовлен вполне достаточно. Экипажи точно знали цель и порядок ее уничтожения. б) Весь состав действовавших штурмовиков и истребителей правильно поняли поставленную задачу и отлично ее выполнили. Особенно отмечаю отличные действия ведущего группы штурмовиков старшего лейтенанта Царюк.
в) Принятый боевой порядок атаки целей соответствовал ее характеру, что обеспечило эффектность поражения целей.
г) Ведущий штурмовиков разумно использовал для прикрытия от зениток бугор, находящийся в восточной части аэродрома.
Приложение: 1. Доклад ведущего группы штурмовиков.
2. Доклад ведущего группы истребителей непосредственного прикрытия.
3. Доклад ведущего блокирующей группы истребителей.
4. Фотосхема контроля штурмового налета.
5. Выписка из журнала боевых действий.
Командир 11 САК генерал-майор авиации Данилов.
Начальник штаба полковник Бугаенко.
Доклад штурмана 658 ШАП старшего лейтенанта тов. Царюк о выполнении штурмовки аэродрома Идрица 27.2.44 г. в 13.34.
1. Я место положения аэродрома Идрица знал хорошо по фотосхемам и картам крупного масштаба, присланным из штаба 11 САК для предварительного изучения целей еще за 1–1,5 месяца до данного удара.
Аэродромы противника были изучены с летным составом в дни командирской учебы еще до начала операции по данным, присланным для разведотдела 11 САК.
2. При получении боевой задачи на штурмовку аэродрома Идрица дополнительно была быстро изучена схема аэродрома штурмовиками вместе с истребителями на КП штурмовиков, базирующимися на одном аэродроме.
Выбор маршрута, порядок сопровождения, способ выхода на цель, метод штурмовки, задача группы сопровождения и сковывающей, способ ухода от цели и обратный маршрут – были разработаны вместе с истребителями.
3. Маршрут полета до цели был избран ломаным с изменением профиля по высоте. Полет до линии фронта проходил по верхней кромке сильной дымки от пожарищ в районе г. Пустошка на высоте 500 м, при подходе к линии фронта перешли на бреющую высоту и пересекли ее над лесным массивом южнее оз. Свибло. На территории противника маршрут имел два коротких излома на бреющей высоте, которые выбирались над лесными массивами у характерных озер. Боевой порядок на маршруте ИЛ-2 – правый пеленг пар. Группа непосредственного прикрытия шла парами по сторонам. Группа ударного блокирования шла с превышением 600–800 м., делая змейку над ИЛами. Выход на цель осуществлялся по курсу и времени с визуальной ориентировкой по характерным ориентирам.
4. Метод штурмовки и боевой порядок над целью:
Имея группу в правом пеленге на последнем правом развороте перед целью строй штурмовиков перестроил во фронт пар и в таком строю производилась атака аэродрома. Подход к цели производился со стороны солнца на бреющей высоте с выскакиванием над лесным массивом перед аэродромом до высоты 50–70 м.
Группа непосредственного прикрытия находилась по сторонам на одной высоте, ударно-блокирующая группа находилась над штурмовиками на Н-1000-1200 м.
На аэродроме было сосредоточено до 90 самолетов преимущественно Ю-87, расположенных в трех местах: с северной стороны до 50 самолетов, с южной – 30 самолетов, с восточной – небольшая кучка самолетов. Самолеты были не рассредоточены, стояли в плотном строю друг от друга на 15–10 м.
5. Атака цели:
Я штурмовал и бомбардировал северную линейку самолетов. Вторая пара подавляла ЗА, бомбардировала летное поле и штурмовала аэродром на восточной окраине, а третья пара – самолеты, расположенные на южной окраине. Распределение стоянок самолетов (целей) было указано на земле. Команду по радио ведущие пар лейтенант Лемешко и младший лейтенант Булыгин приняли правильно и точно исполняли ее, за что заслуживают похвалы.
Бомбовая загрузка состояла из АО-25 с взрывателями замедленного действия и 2,5 кг. бомб мгновенного действия.
Атака началась с высоты 70 м. и с дистанции 1200 м. РС-ами. С 800–1000 м. пушечно-пулеметным огнем и над стоянками были сброшены серийно бомбы. В момент атаки взлетел 1 Ю-87, который был сбит в наборе высоты мною и ведущим второй пары лейтенантом Лемешко, самолет упал за аэродром.
6. Противодействия ЗА и авиации противника:
Несмотря на сильное наличие ЗА, ее подготовку в момент подхода к аэродрому в воздухе были Ме-109 и 4 ФВ-190, но благодаря скрытому подходу с тыла и из-за леса и внезапности подхода со стороны солнца, противодействие ЗА было оказано в конце ухода от цели, когда штурмовики скрылись за лесной возвышенностью и трассы «эрликонов» и разрывы ЗА проходили выше штурмовиков.
Истребители противника заметили нас только после штурмовки и при попытке атаковать штурмовиков были отбиты ударно-сковывающей группой, в результате боя был сбит 1 ФВ-190.
Наши потери: 1 ЯК-9 сбит ЗА, 1 пропал без вести. Штурмовики потерь не имели.
7. Заход произведен 1 до полного расхода боеприпасов, атак произвели до 6.
8. Порядок ухода от цели: производился с противозенитным маневром по направлению и высоте с использованием рельефа. То же самое было и при подходе к цели. По радио я докладывал свой курс и высоту истребителям, чем избежали потерь истребителями штурмовиков.
На обратном маршруте линия фронта пересекалась над лесом, а линия пути проходила через наш истребительный аэродром в 10 км от фронта.
9. Наблюдение результатов штурмовки производилось взаимно летчиками и в основном воздушными стрелками, которые видели до 20 очагов пожаров.
10. Эффективность штурмовки. Нами уничтожено до 20 самолетов и столько же повреждено. Разрушено и повреждено служебное здание на аэродроме. На последнем отрезке до цели при пересечении ж.д. западнее Идрицы шел эшелон с артиллерией противника на запад. Я, проходя эшелон под углом 15–20 гр., из 4-х РС-ов прямыми попаданиями взорвал паровоз и уничтожил 3 орудия.
11. Вывод: успех достигнут благодаря следующему:
1. Хорошая подготовка к боевой задаче вместе с истребителями прикрытия на КП штурмовиков.
2. Маршрут выполнялся ломаным над лесными массивами, заход из тыла противника со стороны солнца, на бреющей высоте с выскакиванием, что обеспечило скрытность и внезапность подхода к цели.
3. Все указания, сделанные на земле штурмовикам и истребителям, выполнялись точно.
4. Исключительная радиосвязь моя с ведущим группы истребителей прикрытия, начиная от выруливания, над целью и до посадки, которую слушали все ведомые.
5. Очень многому помогло базирование истребителей и штурмовиков на одном аэродроме в их взаимодействии.
6. При налетах на такие цели достаточное количество прикрытия и сковывающая группа для подавления ЗА и ИА противника обеспечивает успешное выполнение поставленной задачи такого масштаба.
7. Были распределены цели и дана задача на подавление ЗА.
Штурман 658 ШАП старший лейтенант Царюк.
Доклад командира звена 293 ИАП старшего лейтенанта Нагорного, ведущего группы истребителей непосредственного прикрытия штурмовиков при налете на аэродром Идрица.
Подготовка к удару по аэродрому Идрица истребителями была проведена примерно за один месяц до удара. Каждый летчик-истребитель имел свои соображения в смысле, как лучше прикрыть штурмовиков и как лучше подойти к аэродрому. Давали схемы. Поэтому подготовка летного состава была хорошая.
Район Идрица летный состав, который наносил удар, знал отлично, потому что из этих летчиков каждый был в районе этом при выполнении других боевых задач.
Когда была поставлена задача, летчики-истребители за два-три часа проложили маршрут, который был предложен штурмовиками, и хорошо этот маршрут изучили, а также подход к аэродрому, удар по аэродрому, выход из атаки и уход после удара продумывался также заранее.
Ведущие групп истребителей и штурмовиков вместе договорились о выполнении задач, после чего еще был раз проработан полет с летчиками-истребителями, ориентируясь схемами и фотографиями данного аэродрома.
Боевой порядок был проработан и силы истребителей расставлены в следующем порядке: по флангам группы ИЛ-2 были поставлены по одной паре истребителей, которым стояла задача непосредственно прикрывать ИЛ-2, идя с группой ИЛ-2 на одной и той же высоте. 6 ЯК-9 шли вверху на высоте 1000–1200 м над группой ИЛ-2 с задачей – сковать поднявшихся истребителей противника и нанести первым удар, если не будет воздушного противника. 2 самолета ЯК-9 должны идти сзади всей группы с задачей фотографировать работу всей группы.
При таком боевом порядке группа стала на боевой курс после взлета и пошла на высоте 500 м над дымкой от пожаров в г. Пустошка. Пройдя дымку, группа штурмовиков спустилась на бреющий полет; пройдя южнее озера Свибло, повернули вправо и на бреющем полете подошли к аэродрому Идрица. По маршруту все время истребители сохраняли свой боевой порядок. В таком боевом порядке мы выскочили на аэродром с западной стороны города Идрица. Группа штурмовиков сделала «горку» с набором высоты.
Я в это время заметил взлетевшую пару истребителей ФВ-190, которая разворачивалась в левую сторону. Кроме того, 2-х ФВ-190, патрулировавших над аэродромом, еще 2-х Ме-109 на высоте 800–1000 м.
Когда штурмовики пошли в атаку, два ФВ-190 и два Ме-109 справа начали атаковать штурмовиков. Я со своей группой отбил 2-х ФВ-190 пулеметно-пушечным огнем, которые ушли на запад и более не возвращались.
В это время старший лейтенант Хуторов отсек двух Ме-109, но сам был поражен зенитным огнем противника. А его ведомый младший лейтенант Теплов, продолжая отбивать атаку, ушел с Ме-109 на юг.
Штурмовики сбросили свой бомбовый груз на стоянки самолетов противника, которых находилось до 50 штук. Всего на аэродроме находилось до 90 самолетов, преимущественно Ю-87. После удара штурмовики на бреющем полете уходили на северо-восток, делая левый противозенитный маневр, а потом уходом вправо взяли курс 120 градусов. Истребители прикрытия все время находились со штурмовиками.
Прикрывающая группа капитана Сафронова во время удара вела воздушный бой с 2 ФВ-190, в результате которого капитаном Сафроновым был сбит 1 ФВ-190. После штурмовки вся группа наших самолетов вернулась на свой аэродром.
В результате удара по аэродрому противника на земле уничтожено самолетов до 11 и примерно столько же повреждено: сбит в воздушном бою 1 ФВ-190 и Ю-87.
Свои потери: старший лейтенант Хуторов был сбит огнем ЗА противника и младший лейтенант Теплов не вернулся с боевого задания.
Удар был нанесен внезапно, что ошеломило противника, который хотя и поднял три пары истребителей, но они были отсечены от штурмовиков и больше не появлялись.
Зенитная артиллерия противника опоздала и начала свою деятельность после нанесения удара и особого ущерба группе не принесла.
ВЫВОД: в основном удар был нанесен хорошо, в результате хорошего изучения и подготовки к операции, хорошего знания летчиками аэродрома противника и подходов к нему. Я предлагаю в последующих ударах по большим аэродромам противника:
1. Нужно выслать 4 группы штурмовиков по 6 самолетов в каждой. Одна из этих групп должна поражать зенитные средства противника, а остальные бить по самолетам противника на земле; боевой порядок этих групп должен выстраиваться в колонну на дистанцию 50 м. и идти на бреющем полете. Этим самым будет незаметный подход к аэродрому противника.
Иметь 4 группы истребителей по 6 самолетов в каждой, которые прикрывают штурмовиков. Всей группе стараться заходить со стороны солнца и выбирать маршрут для нанесения удара со стороны противника.
Желательно на аэродром противника выскакивать штурмовикам первыми, после чего группы истребителей с флангов аэродрома накрывают аэродром.
Такие удары желательно наносить на рассвете или в сумерках, когда оперативность аэродрома уменьшается, что выгодно для нанесения удара.
Командир звена 293 ИАП старший лейтенант Нагорный.
2. Следующие налеты на аэродромы производить в таком порядке: выпускать нужно 4–5 групп ИЛ-2 по 6 самолетов и столько же истребителей. Одну группу штурмовиков выпускать специально для подавления ЗА. Группу – бомбить летное поле, а остальным действовать по матчасти.
Блокирующие истребители должны идти вместе со штурмовиками или даже немного сзади. Как только штурмовики будут выходить на цель, блокирующие истребители сразу же преследуют взлетающие самолеты противника и уничтожают их.
Командир эскадрильи 293 ИАП капитан Сафронов.
Они воевали рядом – летчики-штурмовики и истребители. Эта связь прослеживается почти во всех поисках Михаила Романова. Есть она и еще в одном эпизоде войны, что произошел в районе деревни Поддубье ровно через неделю после событий, произошедших с Царюком и Елджи.
Оперативная сводка от 19 марта 1944 говорит об этом так: «…В воздушном бою сбит самолет летчика 171-го тульского истребительного авиаполка лейтенанта Дубинина И.С., который был атакован в районе Заходы двумя Ме-109. Самолет упал в расположение наших войск в районе деревни Высоцкое и вошел в землю на глубину 3–4 метра. Останки летчика были извлечены, перевезены на аэродром базирования 315-й ИАД (истребительная авиационная дивизия–ред.) «Лемно» и похоронены».
Знают об этом случае и старожилы тех мест, и молодежь. Потому что живут в народе рассказы, и само место падения до сих пор заметно. Но рассказы стариков-очевидцев не могут так полно воссоздать портрет человека как воспоминания родственников и архивные справки.
Каким же он был, лейтенант Дубинин?
…Я Вам кратко расскажу о его детстве, что помню, ведь я моложе брата на 12 лет. Иван Степанович родился в деревне Тиганово Брянского района. Окончил 7 классов школы и поступил в аэроклуб, а позже – в Чугуевское летное училище. Вскоре началась война, и мы о нем больше ничего не знали. Деревня была оккупирована немцами, но над ней часто пролетали наши самолеты, и тогда жители деревни находили посылки, сброшенные с них. Все говорили, что это Иван Дубинин пролетал. А когда немцы стали отступать, в нашей деревне скопилось большое количество техники. Это было летом, в середине дня. Вдруг в небе появились два истребителя, немцы стали по ним стрелять, но они скрылись за лесом, а через некоторое время прилетели сразу несколько групп краснозвездных самолетов, и вся немецкая техника была уничтожена. Сгорела и деревня, и наш дом, и фотографии Ивана, Алексея, Сергея – всех моих братьев, погибших на фронте. После освобождения Брянска Иван прилетал в деревню несколько раз, так как аэродром их находился в г. Сельцо. Рассказывал, что он сбрасывал посылки, а когда летали в разведку, обнаружили в своей деревне большое количество немецкой техники. Ему пришлось уничтожить ее. Иван очень переживал, что сгорела родная деревня…
С уважением – Александр Степанович Дубинин».
Другой брат, Дмитрий Степанович, тоже прислал воспоминания о летчике Дубинине.
«…Начну письмо с того, что судьба брата мне была небезразлична. В 70-х годах я посылал запросы в город Подольск, в Архив МО СССР, чтобы узнать о месте гибели и захоронения Ивана Степановича. Из ответов можно было сделать вывод, что он служил в 171 ИАП, погиб 19 марта 1944 года. Сведений о месте захоронения не имелось.
В 1977 году пришел еще один ответ, что Дубинин И.С. похоронен на воинском кладбище в гор. Новоржев Псковской области.
В 1984 году я целенаправленно прибыл в гор. Новоржев. Дежурный офицер в военкомате показал мне списки фамилий воинов, похороненных в братской могиле, среди которых была фамилия моего брата. Далее офицер пояснил, что Дубинин И.С. погиб в воздушном бою 19 марта 1944 г., упал в районе д. Заходы, у озера Березно, там же был и похоронен. В 1965 году был перезахоронен на воинском кладбище в гор. Новоржев.
Исходя из моих сведений, из Ваших, которые опубликованы в газете «Брянский рабочий» от 13.05.97 г., и из сведений, которые я приведу ниже, просматривается ряд разногласий о месте гибели и захоронения моего брата.
Я не могу Вас просить, но если вдруг Вы в своей работе сможете определить истину, то, пожалуйста, сообщите мне. Из детей нашей семьи я был младшим по возрасту, и что сохранила моя память об Иване Степановиче, рассказы о нем моих родителей и братьев, я постараюсь передать Вам.
Родился Дубинин Иван Степанович в крепкой крестьянской семье в 1921году и был первым ребенком у своих родителей: Дубинина Степана Семеновича (1884 г.р.) и Прасковьи Ильиничны (1895 г.р.). Семья росла и крепла, родились дети: Алексей (1924 г.р.), Сергей (1925 г.р.), Анна (1928 г.р.), Александр (1934 г.р.), Дмитрий (1936 г.р.).
Иван Степанович был опорой и помощником для родителей, а для нас – воспитателем и защитником. Был требователен к себе и к нам, проявлял особый интерес к образованию. Один из немногих своих сверстников окончил 10 классов. Был трудолюбив, успевал справляться с работой по хозяйству и посещать занятия в Брянском аэроклубе. В 1940-м году он поступил учиться в Чугуевское военное авиационное училище (20 км от Харькова). С началом войны связь нашей семьи с Иваном Степановичем была прервана, т.к. территория, где мы жили, была оккупирована гитлеровцами. Два года о нем мы сведений не имели.
Первая весть пришла неожиданно, можно сказать, что «упала с неба». В конце лета 1943-го года в нашей деревне, которая находится в 8 км от Брянска, располагалась немецкая танковая часть. Танки стояли в капонирах, немцы жили в домах, местное население жило в землянках, вырытых на концах огородов. Мы, ребятня, играя на окраине деревни в лапту, увидели, как над домами пролетели два самолета со звездами на крыльях. Сделав над деревней 3–4 круга, самолеты взяли обратный курс. От одного из них отделился пакет и упал недалеко от нашего огорода. Прибежав домой, мать мне сообщила, что это ее сын и наш брат Иван Степанович сбросил посылку и письмо, в котором он сообщил, что жив, здоров, скоро увидимся. Через 1 час или чуть больше после того, как улетели самолеты, я воочию увидел что такое война. Несколько десятков советских самолетов бомбили нашу деревню, взрывались топливные склады, горели танки, в панике разбегались немецкие солдаты, в щепки разлетались дома…
15 сентября 1943 года Иван Степанович пришел домой. В семье был праздник. Пришли соседи, друзья, знакомые, началась долгая беседа. Я, согласно возрасту, особо не вникал в суть бесед и главным моим занятием было глазеть на брата, на его форму, его орден, играл с его пистолетом. Аэродром, где базировался полк Ивана Степановича, находился в 15 км от деревни, и он почти каждый день приходил домой. Помогал отцу отстраивать дом, готовиться к зиме. В начале октября он прилетел к деревне на «кукурузнике» и 2–3 часа катал всю деревенскую детвору на самолете. Всем нам он сделал праздник, мы побывали в небе и посмотрели на знакомую местность с высоты.
Войска шли на запад, пришла пора прощаться. В середине октября месяца в последний раз наша семья собралась в полном составе по случаю проводов на фронт Ивана Степановича (его полк перебазировался) и двух его братьев Алексея Степановича и Сергея Степановича, призванных в ряды ВС. Я тогда не понимал, почему в конце проводов все взрослые сделались грустными, прекратились веселые разговоры, стали молчаливые. Особая печаль легла на лица родителей, как будто они чувствовали…
Дубинин Сергей Степанович, 1925 г.р., скончался от ран, полученных на фронте, 17 сентября 1944 года.
Дубинин Алексей Степанович, 1924 г.р., погиб при освобождении Польши 21 февраля 1945 года.
С октября 1943 года от Ивана Степановича регулярно получали письма. В декабре получили от него письмо из Москвы, в котором он сообщал, что вызвали его в столицу для награждения орденом Отечественной войны І степени. Писал, что здоров, успешно сражается, на память прислал фотографию. Надпись на обратной стороне: «г. Москва. 18.12.43. На память отцу и матери от родного сына Ивана Степановича. Пусть напомнит вам это фото меня живого в дни Отечественной войны с германским фашизмом. Дубинин И.С.
Слева – Горлов, справа – Сузик П.Г.»
В марте 1944 года от Ивана Степановича пришло письмо, в котором он сообщал, что командование ему предоставляет 20 марта отпуск, так что ждите, встречайте. Встрече не дано было случиться, в конце марта в дом пришла похоронка.
Летом 1944 года к нам в дом пришел сослуживец Ивана Степановича, майор, фамилию его не помню, знаю что звали его д. Миша. Из рассказов я понял, что он с Иваном Степановичем вместе учился в военном училище, вместе воевали в одном полку. Он передал родителям военную форму Ивана Степановича, его личные вещи, письма и орден Отечественной войны І степени (№ 26445), который в настоящее время хранится у меня. Среди личных вещей моего брата была фотография д. Миши, дубликат которой я вам тоже высылаю.
На обратной стороне надпись: «На память лучшему другу Ване от Миши». 31 августа 1941 года, Михайловка.
О гибели Ивана Степановича дядя Миша рассказывал следующее: «19 марта 1944 года звено лейтенанта Дубинина И.С. сопровождало штурмовиков для нанесения удара в п. Идрица. Успешно выполнив задание, без потерь, все самолеты пошли на аэродром. Первыми приземлились штурмовики, потом пара истребителей. Иван Степанович заходил на посадку последний, сбавил скорость, снизился, выпустил шасси. В этот момент из-за облачности вылетели два немецких истребителя и атаковали самолет Ивана Степановича. Похоронили его около аэродрома».
Вот коротко и все, что я знаю о своем брате. Многое могла бы дополнить его переписка, но в настоящий момент, кроме фотографий, все утеряно».
Дубинин и Горлов – ведущий и ведомый, летная пара. Пятого марта 1944 года, вместе летали на разведку в район озера Большое Олбито, были атакованы двумя Ме-109, и в результате этой атаки самолет ведомого был поврежден, летчик совершил вынужденную посадку, далеко не первую. Нужно сказать, что незадолго до этого случая, а точнее, 1 марта 1944 года, в воздушном бою над озером Березно был сбит и самолет Дубинина. Летчик выпрыгнул с парашютом и приземлился в районе деревни Тарасово. Вот такие ожесточенные бои были в пустошкинском небе в ходе освобождения района.