Этот поиск начинался в Тверской области. Михаил навестил Сергея Жарова – своего друга и единомышленника, руководителя поискового отряда из города Белого. Зная интерес Романова к самолетам, Сергей поведал ему о результатах своего прошлогоднего поиска:
– Нашел самолет – это точно. Вытащил радиатор, лопасть винта, трубки там разные.., но марку определить не могу.
Романов «загорелся»:
– Поехали.
– Так дело к вечеру, – пытался возразить Сергей.
– Самое время, – не унимался Романов, – с утра и начнем.
Пока ехали – стемнело. Воронку нашли уже ночью, с удовлетворением поужинали и легли спать.
Утром приступили к раскопкам. Воронка размещалась в русле речки, по ее объему было видно, что упал здесь большой самолет. Прибор быстро «нашел» двигатель, щуп это подтвердил, и все стали думать, как эту самую железяку достать.
– Как назло помпа «сдохла», – рассказывал Михаил позже, – а яму-то «раскачивать» надо…
Раскачивать – это загружать яму водой, растворять в ней торф и откачивать эту жижу из ямы – так быстрее, нежели копать. Но поскольку помпа вышла из строя, пришлось откачивать жижу ведрами. И здесь в ведро в буквальном смысле попалась первая «находка» – рыбка, заплывшая в воронку весной. Затем на глубине три метра нащупали двигатель, определили – от «пешки». Позднее, когда двигатель поднимут, очистят, отмоют, прочитают номер – 315-2675. А пока в яме был самый интересный этап работы, когда начали попадаться мелкие предметы. Они действительно плавали в жиже. Вот Калинин «поймал» наручные часы. Промыл – «Москва», 15 камней, 1940-й год выпуска. Затем откуда-то выплыла рулетка. Снова промыл – 1961-й год выпуска.
– Опять колхозники металл собирали, – предположил кто-то, – рулетку утопили. Зачем она им нужна была в воронке? Ну, часы, понятно, с руки соскочили…
Через некоторое время Романов уже листал документы в Подольске. По номеру двигателя определил экипаж: летчик капитан Самохин, штурман старший лейтенант Васильев, стрелок-радист старший сержант Нежнов.
Управление войск НКВД по охране тыла Калининского фронта докладывало начальнику ВСС (Воздушно-стрелковая служба) Третьей воздушной армии о том, что 14 августа 1943 года в 19 часов в районе д. Митьково упал подбитый самолет, принадлежавший 11-му отдельному разведывательному авиаполку.
Местные жители рассказывали, что погиб тогда один человек из экипажа, а двое остались живы. Архивные документы подтвердили слова очевидцев. Действительно, командир и воздушный стрелок-радист выбросились с парашютами и благополучно приземлились. Штурман Васильев погиб, он был убит в воздухе.
Это подтверждают данные архива:
«Старший лейтенант Васильев Степан Иванович – штурман старший, 1921 года рождения, Курская область, Тимский район. В КА с 1939 года, член ВКП (б).
14.08.1943 г. штурман убит в воздушном бою и упал вместе с горящим самолетом в районе д. Макарово. Останки собрать не удалось. При падении самолета взрывной волной все разнесло.
Мать – Васильева Пелагея Макаровна, Курская область, Тимский район, д. Розозны.
Самохин Николай Ермолаевич – командир звена 11 ОРАП, капитан, 1913 года рождения.
14.08.1943 г. Самолет ПЕ-2 в районе Духовщины атакован истребителями противника. Летчик капитан Самохин с высоты 200 метров выпрыгнул с парашютом. Штурман убит в воздухе. Капитан Самохин при приземлении упал на пень, в результате чего произошел закрытый перелом средней трети правого бедра. Направлен в госпиталь 1812 г. Калинин.
Нежнов Николай Никитович – воздушный стрелок-радист, сержант.
14.08.1943 г. В районе Духовщины самолет ПЕ-2 был атакован ИА противника. В воздушном бою стрелок-радист Нежнов получил множественное осколочное ранение мягких тканей спины, предплечья и кисти левой верхней конечности.
Находится на лечении в лазарете…»
Михаил Николаевич листал документы и искал еще какую-либо информацию об экипаже. Оказывается, в документах отражено, что за неделю до гибели старший лейтенант Васильев был награжден наручными часами. Вот чьи часы «приплыли» тогда к Калинину.
Кстати, капитан Самохин тоже был награжден часами, причем дважды. Следует также сказать, что он в 1943 году представлялся к званию Героя Советского Союза, а Васильев – к награждению орденом Ленина, но наградные документы «не прошли». На день гибели штурман Васильев был награжден орденом Красного Знамени и двумя орденами Отечественной войны 1-й степени – 18 и 24 августа 1943 года.
Газеты сорок третьего года содержали сведения об экипаже. Газета «Советский Сокол» от 18 августа 1943 года в статье «Мужество экипажа капитана Самохина» писала:
«Выполняя ответственное задание в районе одного населенного пункта, экипаж капитана Самохина подвергся атакам двух вражеских истребителей. В завязавшемся воздушном бою отважный экипаж разведчиков умело использовал огонь и маневр. Он не только вышел из затруднительного положения, но и одержал победу. Стрелок-радист старший сержант Нежнов сбил одного «Мессершмитта», а «Фокке-Вульф» поспешил удрать.
Над передним краем противника разведчики встретили около десяти немецких истребителей. Экипаж отражал все яростные атаки врага, но «Петляков-2» был подожжен. Капитан Самохин, несмотря на полученное ранение, увел горящий самолет в расположение своих войск и последним из экипажа выпрыгнул на парашюте. В этом неравном бою погиб штурман старший лейтенант Васильев, совершивший замечательные подвиги во имя Родины. В память о Васильеве командир приказом по части назвал самолет его именем.»
Через два месяца в той же газете была опубликована заметка «Дружная семья»:
«… В полку свято чтят имена погибших – они написаны на бортах боевых машин. Эти имена ежедневно называют в своих докладах техники, дежурные, летчики:
– Вернулся самолет «Михаил Батовский»!
– Самолет «Степан Васильев» готов к боевому вылету!
С каждым днем умножаются славные дела разведчиков, растет их боевая слава.»
Боевая слава действительно росла. Капитану Самохину почти через месяц после того вылета было присвоено звание Героя Советского Союза, а самолет «Степан Васильев» принимал активное участие в разведке войск противника и его оборонительных рубежей в районе Пустошки.
Другое исследование Михаила Николаевича Романова связано с предыдущим материалом о катастрофе самолета ИЛ-4, на котором экипаж Кобенко–Терехов–Антипов летал на бомбардировку военно-промышленных объектов Германии. Подобное задание выполняли и экипажи, с которыми Романов соприкасался в своих более поздних поисках.
В 2003 году из Новосокольнического района позвонил Костя Буевич:
– Нашли кусок двигателя, в районе бывшей деревни Алексейково, есть номер…
42 АПДД–1 АЭ командиру 1АЭ
командир 2-го звена
капитан Васильев В.В.
д. Пупошное
19.4.1943 г.
Донесение
В ночь с 14 на 15/04 1943 года моему экипажу была поставлена боевая задача бомбардировать крупный военно-промышленный объект на территории Германии–Данциг. Вылетев с аэродрома Мигалово, пошли с набором высоты. На высоте 1000 м. вошли в нижний край облаков и стали их пробивать вверх, при этом я использовал промежутки между облаков, в которых и старался идти. Таким образом, я пробил облака на Н-3600 м. с очень малым обледенением. Продолжая набор высоты, я дошел до Н-4600–4700 м., в это время мы находились над Осташковом. Взяв новый курс на высоте 4600–4700 м., в горизонтальном полете на скорости 240–250 пошли к цели. В 21.10–21.15 штурман сообщил, что проходим линию фронта, после чего, пройдя минут 5 этим же курсом, я почувствовал удар по хвостовому оперению, после чего машина перешла резко в пикирование.
Первое мое действие было – убрать газ полностью и брать штурвал на себя. Штурвал на себя нисколько не давался, а вперед очень незначительно. Подав экипажу команду «прыгать» и увидев, что штурман полез к нижнему люку, я стал использовать триммер. Когда я выкрутил триммер полностью на себя, то от этого не получилось желаемого эффекта. Тогда я обратно отдал триммер от себя, и это тоже не помогло. После этого я решил покинуть самолет. Взявшись одной рукой за ручку открытия колпака, я не мог его открыть. Тогда, взявшись обеими руками за ручку, я открыл колпак. Машина в это время начала вращаться влево. Когда я открыл колпак, то меня сразу же выбросило из кабины. Сделав затяжку метров 500, я раскрыл парашют.
Приземлился на территории 5-го гвардейского стрелкового корпуса, 3–4 км, юго-западнее Великих Лук. Машина с бомбами упала на нейтральную полосу юго-западнее, ближе к хутору Малая Алексеевка (юго-западнее 8 км. В-Луки), к противнику – взорвалась и сгорела. После падения машины, минут через 20, противник произвел по самолету огневой артналет в течение 20–15 минут.
После моего приземления для поиска остальных членов экипажа, капитана Дедюхина и ст. сержанта Чижикова, были посланы две роты автоматчиков. Поиски никаких результатов не дали. Полагаю, что капитан Дедюхин погиб вместе с машиной, так как при таком положении машины штурману выбраться очень трудно. Радист Чижиков, есть основание, что выпрыгнул. Из такого положения выпрыгнуть ему возможно. В 18-й ВА мне сообщили, что идет какой-то радист неизвестной фамилии. Возможно, что это ст. сержант Чижиков…»
В картотеке безвозвратных потерь штурман звена 42-го АПДД капитан Дедюхин Григорий Артемьевич значится пропавшим без вести 14 апреля 1943 года. В послужной карточке эти сведения подтверждены. Значит, в своих предположениях летчик Васильев не ошибся. Вероятно, такая же судьба постигла и старшего сержанта Чижикова. Сведений о том, что он остался жив, в архиве нет. Сам капитан Васильев погибнет при выполнении боевого задания 8 сентября 1943 года, а в 1944 году ему будет присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно.
Романову довелось участвовать еще в одном поиске, где также фигурировала фамилия Васильев. Всем известна деревня Чернушки, где совершил подвиг Александр Матросов. В годы войны в этом районе упал самолет, и следопыт осуществлял опрос местного населения относительно этого случая.
– В этой деревне я чуть не лишился топографической карты, – с улыбкой рассказывал Михаил. – Представляешь, в стороне от деревни дом. Дай, думаю, загляну. Не успел войти – две собачки. Одна отвлекает, а другая укусить норовит. Так я от них картой отмахивался – все края изодрали.
Одна старушка рассказала, что ее муж нашел останки летчика, а при них или медальон, или документы. По адресу разыскали родных, они увезли останки летчика на его родину. Романова заинтересовало, кто это мог быть. И через некоторое время он нашел родных человека, погибшего недалеко от деревни Чернушки. Но до этого на руках у следопыта уже были данные о штурмане старшем лейтенанте Алексее Сергеевиче Васильеве, не вернувшемся с боевого задания 20 июля 1942 года.
Ведущие газеты Ростовской области опубликовали в 1964 году известие о том, что на Псковщине найдены останки штурмана Васильева, считавшегося на протяжении двадцати двух лет пропавшим без вести. «Я нашел останки вашего сына. Если интересуют подробности, напишите» – эти короткие строки из письма В.Н. Седунова, жителя Новосокольнического района Псковской области, всколыхнули не только родителей штурмана, но и всех жителей Ростовской области. Слишком близка была война в шестьдесят четвертом. Розыск однополчан, объявленный газетами, увенчался успехом. Родителей штурмана навестил командир экипажа Василий Васильевич Решетников. Он и рассказал о последних минутах жизни старшего лейтенанта Васильева.
– Тогда наш путь лежал на Кенигсберг, – рассказывал генерал Решетников, – но над вражеской территорией была гроза, и мы решили возвращаться, потому что все попытки обойти грозовой фронт не увенчались успехом. Пришлось сбросить бомбы на железнодорожный узел Идрица. При обстреле самолет вдруг резко провалился и стал неуправляемым. Я отдал приказ: выбрасываться с парашютами. «Есть!» – спокойно доложил стрелок Алексей Нежинцев. «Есть!» – услышал я голос стрелка-радиста Николая Чернова. «Есть!» – ответил штурман Васильев. Только после этого я оставил борт самолета…
Согласно заявлению воздушного стрелка Нежинцева, старший лейтенант Васильев был убит грозовым разрядом в воздухе.