Деревни Шевино и Зашевенье, что находятся на границе Пустошкинского и Себежского районов, во время наступательных боев были объектами повышенного внимания авиации Красной Армии. В Шевине находился штаб одной из немецких частей и конюшня, где содержалось около двухсот лошадей.
Второго марта 1944 года среди шестерки ИЛов в этот район вылетел экипаж 118-го гвардейского штурмового Курского авиаполка в составе пилота Михаила Селищева и воздушного стрелка Алексея Коврижных. Задача – произвести штурмовку боевой техники и живой силы противника в районе обозначенных деревень. Первые же атаки штурмовиков всполошили немцев, они вызвали по радио истребителей с аэродрома в Идрице. Один из них, прибывший раньше других, был сбит экипажем ИЛа. Не спасовал наш экипаж и тогда, когда в небе появились еще три истребителя врага. Умело маневрируя, штурмовик разогнал их. Тогда с вражеского аэродрома взлетело еще несколько самолетов, и в воздухе над деревней Шевино завязался жестокий воздушный бой…
Жарким летом 1959 года, в июле, механизаторы совхоза «Просвет» Л.Хлусов, А.Аполченков, П.Войтов и В.Федотенков обедали в поле. Слово за слово – вспомнили: во время войны в болото, что совсем рядом, упал советский самолет. Решили отыскать то место, долго бродили по болоту и наткнулись на железяку, торчавшую из торфа. Подергали, покачали руками – не идет.
– Давай тракторами, – предложил кто-то.
Подогнали трактор, завели трос, дернули – пошла железка, поднялся торф, и из пучины показалось нечто, похожее на часть корпуса самолета. Колпак, прикрывавший кабину, протерли, заглянули внутрь и увидели… останки летчика.
Его имя установили сразу же. В партийном билете, выданном политотделом 225-й штурмовой авиадивизии, было указано: «Селищев Михаил Фролович, год рождения 1921, время вступления в партию – 31 июля 1943 года». Два ордена Красного Знамени и орден Красной Звезды говорили о том, что летчик не был новичком в военном деле и прославился в ряде воздушных боев.
При внимательном осмотре кабины была найдена записная книжка. На одной из ее страниц сохранилась запись: «Наша эскадрилья за февраль сделала 19 боевых вылетов… Введены в строй три молодых летчика: Казимиров – с оценкой отлично, Костин – с оценкой четыре и Лемешко – 4». На следующем листе тоже были фамилии: Линдер, Рябошапка, Сметанин, Федосеев, Коврижных.
– А из самолета в этот момент выпрыгнул летчик, – пытался дополнить какой-то дед. – Ну не летчик, а как его, радист…
С легкой руки этого деда все поверили в то, что воздушный стрелок либо попал в плен, либо остался в живых после войны. Следопыты Пустошкинской средней школы во главе с учителем-краеведом Иваном Романовичем Васильевым начали поиск. Во многие уголки страны разлетелись их письма, многие газеты опубликовали тогда материал, и отклики начали поступать.
Обширные воспоминания о своем боевом друге прислал бывший комсорг полка Г.М. Байкин. Он объяснил, почему в записной книжке Селищев вел учет полетов – был командиром звена и часто исполнял обязанности командира эскадрильи. Рассказал, что Линдер и Казимиров были воздушными стрелками, Рябошапка, Сметанин, Лемешко – пилотами, а Федосеев – авиамехаником. Алексей Коврижных – воздушный стрелок, бессменный боевой товарищ Селищева. В сентябре 1959 года прислал свои воспоминания Алексей Петрович Лемешко, тот самый, чья фамилия сохранилась в записной книжке Михаила Селищева. В 1961 году откликнулся еще один однополчанин Селищева – Николай Николаевич Бажановский, и сразу же еще один друг – Целищев.
Школьники установили связь с родными Михаила Селищева, его сестрами и братьями, и узнали очень многое о славном советском летчике, который был похоронен с отданием всех воинских почестей на братском кладбище в Пустошке 1 августа 1959 года.
Постепенно жизнь школьного краеведческого кружка и школьного музея вошла в свое русло. Велись поиски воздушного стрелка Алексея Коврижных, но безуспешно. И вдруг…
14 августа 1965 года экскаваторщик Себежской машинно-мелиоративной станции М.П. Кравцов, добывая в Рябовском болоте торф, наткнулся на обломки самолета. Среди них обнаружил парашют и разложившееся человеческое тело. В кармане гимнастерки была кандидатская карточка на имя Алексея Григорьевича Коврижных. Выдана она была 31 июля 1943 года. Орден Красного Знамени, орден Красной Звезды.
Письмо:
«Здравствуй, Леша!
Здравствуй, дорогой мой и любимый. Для тебя, может быть, и дивно, а может быть, и смешно, что я уже пишу четвертое письмо тебе, а от тебя получила одно… Понимаю, бои, недосуг… Все изменяется на свете, все уходит вдаль, но любовь моя с тобою. Милый Леша! Я тебя никогда не забуду».
Вместо подписи – инициалы А.А., станция Скворцово. Упоминается Люба Фадеенкова, дружившая с А.А. со станции Скворцово.
И снова – поиск. Полетели письма-запросы, стали приходить ответы от родных Алексея, от его матери, от брата.
Вот, оказывается, как случилось. Не выпрыгнул воздушный стрелок, не «отделилась от самолета черная точка», как говорил дед в 1959 году. Вместе, рядом пролежали в торфяной жиже летчики – младший лейтенант Селищев и старший сержант Коврижных. И теперь они вместе, в одной братской могиле на воинском кладбище в Пустошке.
Алексей Коврижных получил свой первый боевой орден в августе 1943 года. Вот строки из наградного листа: …Сражаясь на фронтах борьбы против немецко-фашистских захватчиков, тов. Коврижных произвёл 26 боевых вылетов в качестве ведущего самолётов на самолёте ИЛ-2. Сбил 2 истребителя противника. Неоднократно вёл воздушный бой с превосходящими силами врага, успешно отражал все атаки истребителей противника и выходил победителем.
За период наступательных операций на Орловско-Курском направлении совершил 11 боевых вылетов, провёл 3 воздушных боя.
15 июля 1943 года при выполнении боевого задания по штурмовке танков и артиллерии противника в районе Сетуха сбил один истребитель противника. Всего тов. Коврижных провёл 9 воздушных боёв с истребителями противника.
За образцовое выполнение боевых заданий имеет ряд благодарностей от командования.
За умелые действия в воздухе, за мужество и отвагу представляю тов. Коврижных к правительственной награде – ордену Красного Знамени...
Командир 614 Курского ШАП п/п -к Верещинский
Достоин правительственной награды «Красное Знамя»
Командир 225 ШАД полковник Обухов
Буквально через два месяца гвардии младший сержант Коврижных был награждён орденом Красной Звезды:
«…С 7 августа по настоящее время произвёл 36 успешных боевых вылетов. За этот период времени неоднократно вёл воздушные бои с численно превосходящим противником…»
Наградные листы на Селищева несут немного больше информации. В одном из них мы нашли фамилию человека, с которым будет связан ещё один поиск Михаила Романова:
«…Товарищ Селищев на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками с 10.08.1942 года проявил себя стойким, смелым боевым летчиком, верным защитником Социалистической Родины. Совершил 12 боевых вылетов на штурмовку живой силы и техники противника и уничтожил 120 солдат и офицеров, 5 танков, 11 автомашин, 8 орудий, 14 повозок с боеприпасами и продовольствием. Три раза штурмовал вражеский аэродром, сильно прикрытый огнем ЗА. В групповых налётах уничтожил 64 самолёта противника. В период наступления наших войск на Брянском фронте с 26 января по 6 февраля 1943 года сделал 8 боевых вылетов.
5 февраля 1943 года сержант Селищев во время выполнения боевого задания был атакован двумя истребителями противника ФВ – 190. Умелым сочетанием огня и маневра бесстрашный лётчик отбил атаки немецких самолётов, вышел из боя победителем, что подтверждено лётчиком ст. с-ом Целищевым, ст. лейтенантом Чубук и сержантом Гамыниным. 6 февраля 1943 года на группу Илов напали 8 вражеских истребителей.
Тов. Селищев смело вступил в бой с немецкими воздушными пиратами. Его самолёт был сильно повреждён в бою, но он не покидал поле боя. Один из истребителей противника напал на повреждённый в бою самолёт ИЛ – 2. Селищев приходит на помощь товарищу и метким огнем сбивает немецкий истребитель, спасая жизнь своего боевого друга. На сильно повреждённом самолёте он, сохраняя хладнокровие и выдержку, прилетел на свою территорию и мастерски произвел посадку. Успешные боевые действия т. Селищева подтверждены экипажами летчиков: ст. л-т Чубук, ст. с-т Анисимов, с/т Гамынин, ст. с-т Целищев и фотоснимками.
За образцовое выполнение боевых заданий и проявленные при этом отвагу и мужество тов. Селищева представляю к правительственной награде ордену Красного Знамени.
Командир 614 ШАП майор Верещинский
10 марта 1943 года
Достоин правительственной награды орденом «Красное Знамя»
Командир 225 ШАД полковник Обухов
17 марта 1943 года
Награждаю орденом Красного Знамени
Командующий 15 ВА гсс генерал – майор Пятыхин
06.04.1943 г.
В боевой биографии Селищева был и такой факт, когда он представлялся к одной награде, а получал другую. Смелость этого отважного летчика была очевидной, и к первому ордену Красного Знамени вскоре прибавился второй, но мог быть и третий.
«…На фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками с августа 1942 года. За этот период произвёл 35 успешных вылетов на штурмовку живой силы и техники противника. За период наступательных боев на Орловско-Курском направлении произвёл 15 успешных боевых вылетов на штурмовку живой силы противника и техники. За этот период им уничтожено: 40 автомашин с грузами и боеприпасами, 20 повозок, 4 орудия полевой артиллерии, подавил огонь 3 зенитных батарей. Уничтожил 3 орудия крупнокалиберной артиллерии, произвёл 5 очагов пожара, сопровождающихся большими взрывами. В воздушном бою показал храбрость и умение, 3 раза отражал атаки истребителей противника и каждый раз выходил победителем. За образцовое выполнение боевых заданий, за мужество и отвагу, проявленную в борьбе против немецко-фашистских захватчиков, представляю товарища Селищева к правительственной награде ордену «Красное Знамя»
Командир 614 ШАП майор Верещинский
10 августа 1943 года
Награждаю орденом «Красная Звезда»
Командир 225 ШАД полковник Обухов
14 августа 1943 года
Через 30 лет после того, как в нем нашли ИЛ Селищева, поисковая группа Михаила Романова обнаружила еще один самолет. Полистаем дневник этого поиска.
18 ФЕВРАЛЯ 1994 ГОДА, Д. СИПКИНО, ПОЛИТЫКО ВАСИЛИЙ ФЕДОРОВИЧ:
– В то время я был в деревне Старый Двор и видел, как падал самолет. Летчик выпрыгнул с парашютом. Немцы с собаками бросились его ловить. Поймали или нет – не знаю.
Позже женщины принесли из леса парашют и шили из него платья. Жители деревни ходили к месту падения самолета за резиной от его колес, отвалившихся при ударе о землю, и клеили из нее калоши.
25 ИЮНЯ 1994 ГОДА. Установили, что сбитый фашистами самолет – ИЛ-2. Следовательно, в экипаже было два человека: пилот и воздушный стрелок. По словам В.Ф. Политыко, выпрыгнул один. Значит, второй там? Приступили к работе. Копаем, откачиваем воду…
26 ИЮНЯ 1994 ГОДА. Нашли обломки бронекорпуса.
30 ИЮНЯ 1994 ГОДА. Копаем, откачиваем воду. Глубина котлована больше четырех метров. В глине стали попадаться мелкие камни. Помпа не успевает откачивать воду, ее рукав забивается галькой.
1 ИЮЛЯ 1994 ГОДА. Добрались до кабины… Вечером, уже после двадцати трех часов, Михаил Романов спустился в котлован. В грязи нащупал бронеспинку. Руки скользнули вниз, пальцы ощутили что-то мягкое, выше… погоны. Голубой просвет, голубая окантовка, три звездочки – старший лейтенант. Расстегнул меховую куртку летчика. В кармане гимнастерки что-то есть. Документы. Останки осторожно подняли наверх, уложили в чехол.
2 ИЮЛЯ 1994 ГОДА. Продолжаем обследовать кабину. Помпа отказала окончательно. Вода прибывает. Удалось найти планшет с полетной картой, бортовые часы, стрелки застыли и показывают 12 ч. 15 мин – момент гибели самолета, обгоревшую шапку-ушанку, за отворотом журнальный лист, иголка с ниткой. Все были удивлены, когда нашли вещмешок с американскими консервами и галетами...
На этом записи в блокноте прекращаются. Цель первого этапа поиска достигнута – найдены останки летчика. Следующий шаг – установление его имени и поиск родственников. Этот этап тоже имел свою хронологию.
5 ИЮЛЯ 1994 ГОДА. Михаил Николаевич уже разобрал, разгладил и высушил документы. Когда мы встретились, у колодца, что возле его дома, сушились полетные карты – содержимое планшета.
–Установить имя нетрудно, – говорил он, – удостоверение личности, партийный билет и другие документы в хорошем состоянии.
Мы рассматриваем пропитанные жировым воском книжечки, справки, листочки бумаги, исписанные ровным красивым почерком. Временное удостоверение личности. Выдано 14 февраля 1944 года. Подтверждается, что старший лейтенант Гончарук Леонид Иванович, 1920 года рождения, действительно состоит на военной службе в 893-м штурмовом авиационном полку 307-й штурмовой авиадивизии в должности помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе.
Копия денежного аттестата, два временных удостоверения на награды. Чернила не сохранили их содержания. Подпись командира полка сделана тушью: майор Пстыго.
Снова листок, сложенный вчетверо. Написано карандашом. Читаем: «Москва, Ново-Басманная, дом 12, кв. 3. Афанасьева Александра Георгиевна».
Внизу схема пути к этому дому от вокзала. На обратной стороне – письмо: «Здравствуйте, мама и Нина. Как и обещал, пишу с первым же проезжающим через Москву. Зовут его Леонид, едет он в Куйбышев. Мы с ним были в одной эскадрилье. Мама, ему надо будет переночевать, так что устрой. Живу я хорошо, а как – расскажет Леонид. Привет родным. Всего хорошего.»
2.11.43 г. Юрий.
Если не получили моих писем, то адрес мой: ППС-15438. Поздравляю с праздником».
Еще одна бумажка, написанная карандашом. Песня. Называется «Мама». Внизу дата – 10.01.44 г., а с обратной стороны тот же почерк: «Лёнечка, милый, просьбу твою выполнила. Твоя Райка.
Расчетная книжка. С мая 1943 года Л. Гончарук пересылал ежемесячно 700 рублей в г. Кинель Куйбышевской области на имя Белозруевой Валентины Павловны. Последняя запись в книжке сделана 18 февраля 1944 года. Партбилет, полетная карта. На ее полях фамилии: Лобанов, Потапов, Жучков, Сукосьян, Байманов, Медведев, Копытов, Сидоренко, Пучвенус, Портненко, Коган. Еще одну фамилию не прочитать.
Сохранились также шелковый шарф, авторучка, носовой платок, на котором вышито имя Валя, чья-то детская фотография.
6 ИЮЛЯ 1994 ГОДА. Позвонили из Пскова. Корреспондент «Псковской правды» интересовался новостями.
– Есть новость, да «сыроват» материал, – отвечаю.
– Давай сделаем информацию, – предлагает он.
– Да вроде рановато…
– Не жадничай. Факт налицо.
– Ну, ладно.
8 ИЮЛЯ 1994 ГОДА. В «Псковской правде» опубликована небольшая заметка под названием «…И платочек с именем Валя». Кто бы мог подумать, что эта публикация свяжет прошлое и настоящее.
В тот же день, 8 июля, жительница города Пскова Валентина Ивановна Гончарук принесла областную газету домой, отдала ее матери и через несколько минут услышала:
– Валя, Валя, здесь написано о нашем Лене…
Первой реакцией были слезы. Потом Валентина Ивановна, успокоившись, связалась с облвоенкоматом и узнала, что останки ее брата перезахоронят 11 июля, в понедельник, в 13 часов на братском кладбище в Пустошке.
На похороны Леонида Ивановича Гончарука приехали его сестра Валентина Ивановна и брат Владимир Иванович.
После похорон мы встретились дома у Михаила Николаевича. Многие загадки удалось разгадать во время нашего разговора. Мы снова перебирали документы, вглядывались в лица, еле различимые на фотографиях.
Мальчик лет восьми в овале. Разглядеть очень трудно…
– Володя, это же Саша, – Валентина Ивановна протянула фотографию брату.
– Да, Саша, – ответил он, – Александр Андреевич, наш двоюродный брат. У него, по-моему, тоже сохранилась такая фотография…
9 АВГУСТА 1994 ГОДА. От читательницы нашей районной газеты поступила информация о времени и обстоятельствах гибели старшего лейтенанта Гончарука. Екатерина Васильевна Шуманова рассказывала:
– В начале марта мы были в лесу в немецком лагере. Вдруг в небе появился самолет с красными звездами на крыльях. Все выскочили на улицу из фанерных домиков, где прятались от стужи. Самолет дал пулеметную очередь. Откуда-то снизу раздалась ответная, и с задымившегося самолета выпрыгнул летчик. В небе раскрылся парашют. Немцы с овчарками побежали в сторону приземления парашютиста, а самолет, накренясь вправо, скрылся за окружавшими нас соснами».
19 СЕНТЯБРЯ 1994 ГОДА. В этот день Михаил Николаевич Романов возвращался из Москвы. Документы Центрального архива Министерства обороны пролили свет на многие вопросы, касающиеся гибели старшего лейтенанта Гончарука.
Согласно архивным данным, воздушным стрелком в этом экипаже был старшина Микуленко Александр Павлович. Судьбу его тоже предстояло установить.
Итак, 2 марта 1944 года. В этот день погиб старший лейтенант Гончарук. В этот же день, если верить архивным данным, погибли лейтенант Михаил Селищев и сержант Алексей Коврижных. Самолеты упали в восьмистах метрах друг от друга. Разница лишь во времени: в 12 часов 15 минут был сбит самолет Гончарука, в 14 часов 30 минут –самолет Селищева.
15 НОЯБРЯ 1994 ГОДА. Михаил Николаевич только что вернулся из Москвы. Снова работал в ЦАМО. Как всегда, раскрыл рабочую тетрадь:
– Читай.
– Валентина Павловна Белоярцева, – прочел я и несколько выше над этой фамилией увидел уже знакомую – Белозруева. Кружочками были обведены (з), (я), (ц) и (у). – А что, вполне может быть, – понял я намек, – но откуда появилась фамилия Белоярцева?
Он перевернул лист. В приказе по дивизии было написано: «…сержант Белоярцева Валентина Павловна, прибывшая для прохождения дальнейшей службы из 281-й авиационной дивизии, зачисляется на штатную должность завскладом топокарт при управлении 307-й ШАКД с 26.02.44 года…»
– Приехав в Москву, – рассказывал М.Н. Романов, я взял в руки схему, найденную среди документов Гончарука, и пошел искать Ново-Басманную. Нашел и улицу, и дом номер 12, но Афанасьевы там не живут. И по архивным данным младший лейтенант Афанасьев Юрий Сергеевич, служивший в 154-м гвардейском ШАП, в конце сорок четвертого в списках по полку не значится.
29 НОЯБРЯ 1994 ГОДА. Получили письмо из Санкт-Петербурга от Александра Андреевича Гончарука. Он прислал копии писем Леонида, воспоминания о нем, фотографии. И среди них свою. Из овала фотографии на нас смотрели большие мальчишечьи глаза. Где видели мы их раньше? Точно – на истлевшей фотографии, найденной среди документов старшего лейтенанта Гончарука.
В тот же день получили письмо от Валентины Ивановны Гончарук. В нем копии тех же фотографий: Леонид Гончарук, Валентина Белоярцева. На групповом фото Леонид, его мать Антонина Евстафьевна и Саша – Александр Андреевич Гончарук.
5 АВГУСТА 1995 ГОДА. Михаил Николаевич возвратился из ЦАМО и привез новость – воздушный стрелок старшина Микуленко после войны получал юбилейную медаль. Значит, можно надеяться, что жив. Привез Михаил Николаевич и наградной лист на старшину Микуленко. В документе говорится о боевых подвигах воздушного стрелка:
«В Отечественной войне участвует с 17.7.43 г. в составе 307-й Кр. ШАД 3-го ШАК на Брянском фронте. С 18.10.43 г. – на Прибалтийском фронте. За это время совершил 30 успешных боевых вылетов на флагманском самолете.
На задание вылетает с большим желанием. Своим оружием владеет в совершенстве, оказывает большую помощь своему командиру в нахождении зенитной артиллерии противника, всегда своевременно сообщает о появлении истребителей противника, благодаря чему его экипаж летает без поражений.
21.8.43 г. при выходе из атаки его самолет был атакован двумя ФВ-190. Тов. Микуленко в этом налете проявил мужество и хладнокровие и, отбив все атаки истребителей противника, этим самым обеспечил всей группе выполнение поставленной задачи без потерь.
Хорошо владеет радиосвязью и всегда ставит в известность ведущего об изменениях, происходящих в группе.
Вывод: за отличное владение своей специальностью и находчивость в бою достоин представления к правительственной награде – ордену Отечественной войны ІІ степени.
Командир 893 ШАП гв. м-р Пстыго.
11 января 1944 г.
За 30 успешных боевых вылетов и проявленные при этом мужество и отвагу достоин правительственной награды – ордена Отечественной войны ІІ степени.
командир 307 Краснознаменной ШАД п-к Кожемякин.
12.01.44 г.
За мужество и отвагу, за лично совершенные 30 боевых вылетов на самолете ИЛ-2 тов. Микуленко достоин награждения орденом Красного Знамени.
Командир 3 ШАК гв. генерал-майор Горлаченко.
16.1.44 г.»
Судьба старшины Микуленко оставалась для нас загадкой до того момента, пока не пришло письмо от его жены с Украины. Это письмо прояснило многие обстоятельства нелегкой жизни человека с 1944-го до 1976 года. Вот что сообщила о своем муже Мария Пантелеевна Микуленко:
«…Благодарна вам за известие, но жаль, что нет Саши в живых. Уже двадцать лет я живу без него. Есть у меня сын Коля и дочь Нина. Они живут в городе, а я в деревне занимаюсь огородом. Саша рассказывал о том случае. Он спустился на парашюте близко от нашей передовой, но на немецкой стороне. Его, раненного в ногу, немцы взяли в плен, и с тех пор, почти до конца войны, он был в концлагере. Перед самым концом войны ему с товарищем удалось бежать. Благодаря этому он и остался в живых, потому что пленных готовили к уничтожению.
После войны, знаете, многое пришлось пережить тем, кто был в плену. До 1954 года «искупал вину» на восстановлении Донбасса, а когда вернулся, мы сразу же поженились. Знаю, что в 1944 году на него приходила «похоронка» и были присланы матери его личные вещи как погибшего. Никто в семье и не думал, что он вернется. У него было еще три брата. Младший погиб в Польше в боях за Краков, старший – на Украине, а средний, Миша, тоже был в плену и тоже вернулся, как и Саша. Они умерли в одном 1976 году. Миша – 23 января, а Саша – 5 мая.
Саша очень болел, дали о себе знать концлагеря и шахты Донбасса, которые ему пришлось восстанавливать. Он и был сфотографирован, когда лечился в санатории. Других, военных фотографий, у меня нет, хотя у матери его были, но в войну, в скитаниях по полям и лесам, они не сохранились.
До войны Саша окончил десять классов, потом поступил в летное училище, там его и застала война.
Я тоже воевала на Белорусском фронте, в Восточной Пруссии. Победа застала нас в Кенигсберге. Мне уже за семьдесят, столько пережито, что нельзя всего рассказать и описать.
До свидания – Мария Пантелеевна».
Во всей этой истории есть одна загадка, которая может стать сенсацией для всех родственников Леонида Гончарука. Дело вот в чем.
Михаил Николаевич все делал первым – доставал останки летчика, сушил документы, читал их. И вот однажды, когда мы анализировали содержимое, он сказал:
– Знаешь, не выходит из моей головы одна мысль. Перелистываю удостоверение личности Гончарука, а между страниц – газетная бумага и в ней будто бы что-то завернуто. Развернул – волосы. Прядь. Но это не женский локон. Это волосы младенца…
От такой догадки по моей спине пробежали мурашки. Гончарук пересылал деньги, он мог быть женат. Может, Валентина – это его жена? И у них есть ребенок? Только время могло подтвердить или опровергнуть эту версию.
В один из весенних дней 1997 года Михаил Николаевич ездил в ЦАМО и решил навестить работников Центрального музея Вооруженных Сил, куда он сдавал гимнастерку и партийный билет старшего лейтенанта Гончарука Л.И. Научные сотрудники Татьяна Сергеевна Коломейчук и Николай Дмитриевич Карпов были на месте.
–А я тебе уже письмо написал об однополчанах Гончарука, – говорит Николай Дмитриевич и протягивает Михаилу исписанный сверху донизу лист, на котором первой значится фамилия: Герой Советского Союза Купцов Сергей Андреевич, а чуть ниже его домашний телефон.
– Можно позвонить?
– Пожалуйста.
Михаил Николаевич, волнуясь, набрал номер телефона.
– Слушаю, – раздалось в трубке. – Купцов Сергей Андреевич.
Узнав о сути разговора, Сергей Андреевич переспрашивает:
– Гончарук? Да, смутно помню. Он служил в нашем полку… А Вы позвоните другим однополчанам, может, кто-нибудь вспомнит подробнее. Телефоны? Да, у меня есть их телефоны. Записывайте: Силин Николай Андреевич, Афанасьев…
– Юрий Сергеевич? – опередил Михаил.
– Да, – утвердительно ответил Сергей Андреевич. – Вы знакомы?
– Как Вам сказать… Я искал этого человека три года… Его письмо было в кармане гимнастерки Гончарука…
Еще большее волнение охватывало Михаила, когда он набирал номер телефона Юрия Сергеевича Афанасьева.
– Я помню Леонида, – рассказывал Юрий Сергеевич, – хотя мы не были знакомы близко. Не успели. Я только что прибыл в полк, а Гончарук в это время уезжал в Куйбышев за новыми самолетами, и я дал ему то письмо…
Позвонил Николаю Андреевичу Силину. Рассказал о Гончаруке, о Белоярцевой. Оказалось, жена Николая Андреевича тоже служила в 307-й штурмовой авиадивизии и хорошо помнит Валентину Павловну Белоярцеву, и у них даже есть ее фотография.
Михаил отправился к Силиным, где его с радостью встретили. Когда рассматривали фотографии, на одной из них Михаил узнал Валентину Белоярцеву. Сомнений не было.
– Да, – подтвердили супруги Силины, – это она.
Ветераны полка рассказали Михаилу о том, что в конце февраля 1944 года Валентина приехала на фронт и стала служить в штабе 307-й штурмовой авиадивизии. А сына оставила у своих родителей на станции Кинель… Вот вам и ответ на вопрос: чьи же волосы нашел Романов в удостоверении Леонида Гончарука?
Докопался дотошный поисковик Романов и до судеб тех летчиков, имена которых значились в записных книжках и на полях полетных карт экипажей, погибших в Рябовском болоте 2 марта 1944 года.
Помните, в записной книжке Селищева: “…Введены в строй три молодых летчика…” Леонид Николаевич Костин, тот самый, который получил у Селищева оценку “четыре”, стал Героем Советского Союза. За сравнительно короткое время совершил 105 боевых вылетов, звание Героя присвоено в 1945 году. В 1953 году уволился в запас. Уже после войны окончил военный институт физкультуры и спорта. Жил и работал в Донецке, Архангельске, Владивостоке, Умер в 1971 году. Многое о судьбах летчиков, чьи фамилии значились на полевой карте Гончарука, рассказал ветеран 893-го Витебского Краснознаменного штурмового авиаполка Олег Васильевич Лазарев. Оказывается, командир первой авиаэскадрильи Лобанов погиб южнее города Витебска. Был сбит огнем вражеской зенитки. После гибели лейтенанта Гончарука его место занял Жучков. Через три месяца погиб в районе Орши. Жучкова заменил младший лейтенант Сукосьян Степан Айрапетович. Он дожил до конца войны, стал полковником, уволился из ВВС в восьмидесятых годах. Романов переписывался с ним, использовал его воспоминания в своих исследованиях. Леонид Федорович Пунтус прибыл в полк на стажировку вместе с Медведевым, Коганом, Сидоренко. Медведев и Сидоренко в марте погибли в том же районе, что и Гончарук. Известно, что Сидоренко похоронен вблизи аэродрома Стеревнево. Пунтус и Коган дожили до Победы. Лейтенант Борис Портненко тоже остался жив. Майор Байматов, осетин… На третьем Белорусском фронте в районе Орши во время быстрого продвижения наших войск первой эскадрильей полка ударил по своим. Военным трибуналом разжалован до рядового. В августе 1944 года вместе со своим напарником молодым летчиком Семеновым не вернулся с боевого задания. Николай Иосифович Копылов… После войны окончил академию Жуковского. Полковник-инженер. Уволился из ВВС в середине семидесятых…