В 2002 году Вахта Памяти проходила в Пустошкинском районе. Руководитель областного поискового объединения Николай Антонович Горбачев позвонил мне незадолго до этого и сказал:
– Ну, готовься… Вахта своеобразная… Ребятишки приедут… Место подбери, столы с навесом сделай… В общем, чтобы все чин-чинарем было.
Один за другим прибывали к берегу озера Жадро детские поисковые отряды, возглавляемые уже известными следопытами. Девчонки и мальчишки разных возрастов собрались в этом месте, чтобы еще ближе соприкоснуться с историей Великой Отечественной войны, со страницей боевого пути прославленной 119-й стрелковой дивизии, которая вела бои на подступах к городу Пустошке и принимала непосредственное участие в его освобождении.
Каждый день был насыщен до предела. Количество поднятых останков солдат, погибших на берегах озера, росло. Но в один прекрасный момент пыл некоторых юных поисковиков иссяк.
– Вот, если бы.., – твердили они, – самолет бы покопать…
У Кости Буевича, коменданта лагеря и командира поискового отряда «Обелиск», возможность подобной ситуации была просчитана. Он знал, что Михаил Романов со своей поисковой группой поднимает очередной самолет в Невельском районе. Было решено отправить туда юных поисковиков в качестве помощников, а заодно и удовлетворить их желание. Сказано–сделано. Две машины уехали в деревню Пушкарево, что под Невелем.
М.Н. Романов узнал об этом самолете случайно, когда был в Невеле по поисковым делам, не относящимся к периоду Великой Отечественной войны. Тогда в разговоре и промелькнуло: говорят, возле деревни Пушкарево тоже самолет упал…
Михаил произвел разведку, нашел людей, которые показали место падения, обнаружил наличие металла, и вот теперь работа по подъему самолета была в самом разгаре. Куньинские и псковские поисковики, возглавляемые своими наставниками Андреем Белугиным и Константином Буевичем, постигали азы самой трудоемкой и грязной работы.
Когда докопались до двигателя, оказалось, что его система охлаждения была воздушной.
– ЛА-5, – догадался кто-то, – на них устанавливались подобные двигатели.
Пока рассматривали находку и отдыхали, подошел местный житель, подивился, спросил:
– А второй двигатель когда будете вытаскивать?
Теперь пришло время удивиться Романову:
– Как второй?
– А здесь ИЛ-4 лежит, – рассказывал мужчина. – Я после войны пробовал копать экскаватором, нашел табличку, на которой было написано «ИЛ-4, год изготовления: март 1943 г.»
Когда самолет упал, мертвых летчиков власовцы-казаки нашли на поле, а позже щеголяли в шапках, сшитых из меховых комбинезонов летчиков. Много было бумаг и денег. Деньги сушили на ветках кустов, а куда подевались бумаги – никто не знает. После войны всех троих летчиков перезахоронили в д. Стайки. Последним напоминанием о них был приезд того летчика, четвертого, который остался в живых. Было это лет двадцать назад…– вот такую историю поведал поисковикам житель одной из невельских деревень.
Действительно, на следующий день ребята обнаружили второй двигатель. Теперь предстояло установить экипаж самолета ИЛ-4.
В ЦАМО, в документах 36-й авиадивизии дальнего действия, Михаил Романов разыскал самолет, на котором были установлены эти моторы. Самолет принадлежал 42-му АПДД, а летали на нем летчики Рыжков, Кухарук, Иванов, Омельченко. Поисковик Романов заинтересовался боевыми делами экипажа.
Оперативная сводка.
…Один самолет № 11105 – летчик Рыжков, штурман Кухарук – с боевого задания не возвратился. В 00.32 дали радиограмму: «Задание выполнили». В 1.43 дали: «Прошли Октябрьскую железную дорогу». На обратном маршруте от Рыжкова сведений не имели».
Из послужной карточки летчика лейтенанта Рыжкова:
«Рыжков Николай Арсентьевич, 1922 г.р., русский, крестьянин, портной. Уроженец с. Андреевское Андреевского с/с Можайского района Московской области.
Сержант – 1941 г., мл. лейтенант – 8.1941 г., лейтенант – 7.09.1942 г.
Окончил 7 классов Борисовской неполной средней школы (НСШ) в 1937 году. Окончил Кировобадскую ВАШП в 1941 г., награжден орденами Красной Звезды, Красного Знамени, Отечественной войны І степени.
Пропал без вести 20.09.43 г.»
Из наградных листов:
Мл. сержант Иванов Александр Иванович, 1918 г.р., русский, служащий, член ВЛКСМ с 1936 года, в РККА – с 1939 года.
Имеет 2 вылета в Иран, 6 – на Западном фронте.
18.10.41 г. экипаж отражал озверелые атаки девяти истребителей противника. В неравном бою были ранены оба стрелка. В этом бою тов. Иванов совместно со стрелком-радистом Болдиным сбил МЕ-109.
Достоин награждения медалью «За отвагу».
Награжден медалью «За отвагу» 24.02.42 г.»
«Мл. сержант Омельченко Владимир Иванович, воздушный стрелок, 1921 г.р., Сталинская обл., г. Макеевка.
Представляется к ордену Красная Звезда.
Имеет 3 боевых вылета на уничтожение мотопехоты противника и пехоты по дороге Старицы – Калинин. Отбивал атаки истребителей до тех пор, пока самолет не был подожжен. Посадку произвел в горящем самолете на 4-й точке… Награжден медалью «За отвагу» 24.02.42 г.»
Послужная карточка
Кухарук Евгений Онуфриевич, 1915 г.р., Каменец – Подольской обл., местечко Подзалеча, профессия: служащий-лесотехник.
Лейтенант – 1940 г.
Ст. лейтенант – 14.09.42 г.
Капитан – 19.11.43 г.
Гв. майор – 30.12.47 г.
Подполковник – 5.11.57 г.
Награжден: «Красная Звезда» – 1942 г.
Орден Красного Знамени – 1943 г.
Орден Красного Знамени – 1943 г.
Орден Отечественной войны І ст. – 1945 г.
Окончил 7 классов в 1932 году, Чугуевский лесохозяйственный техникум – в 1936 году, Харьковское военное авиационное училище – в 1940 году.
Штурман звена 42 АП ДД, пропал без вести, пр. ГУК НКО № 01868 от 23.11.43 г.
21.11.43 г. Ожог ІІ степени кистей рук.
Женат, жена: Кухарук Тамара Николаевна…».
Наградной лист
Е. Кухарук в действующей армии с 13 октября 1941 г., летает в составе экипажа: ком. звена лейтенант Рыжков Николай Арсентьевич, ст. радист мл. сержант Иванов Александр Иванович, воздушный стрелок ст. сержант Омельченко Владимир Иванович. За этот период произвел 12 боевых вылетов днем и 137 боевых вылетов ночью, из них: 9 боевых вылетов совершил в глубокий тыл фашистской Германии. Инстенбург – один 19.7.42. Рагнит – один 26.7.42 г., Варшава – два 21.8.42 г., 29.9.42 г., Данциг – один 30.8.42 г., Ковель – один 5.9.42 г. Все задания были выполнены успешно. После последнего награждения тов. Кухарук совершил 64 успешно выполненных боевых вылета ночью. Боевые вылеты ночью произвел в глубокий тыл противника по военно-промышленным объектам 2 раза: Кенигсберг – один 3.4.43 г., Тильзит – один 28.4.43 г. На средние цели – Гомель, Минск, Витебск, Орел. По переднему краю обороны противника и укрепленному району – Духовщина, ст. Мга, Беззаботинская, Славянка и др. имеет общий налет: днем – 45, ночью – 605 часов.
При налете на ж/д узел Брянск 10.5.43 г. после успешного бомбардирования возникло 5 очагов пожаров. Из них: один большой силы, сопровождающийся взрывами, что подтверждено контролирующими экипажами.
10.4.43 г. при вылете в глубокий тыл фашисткой Германии на бомбардирование Кенигсберга возникло 3 очага пожара, из них два большой силы.
В ночь с 20 на 21 сентября 1943г. при налете на железнодорожный узел Витебск после выполнения боевого задания в районе цели был подбит истребителем противника, самолет загорелся, тов. Кухарук проявил хладнокровие, мужество и с горящего самолета выпрыгнул на парашюте. Попав в партизанский отряд, пробыл в нем 15 дней и возвратился в свою часть. Остальной состав экипажа погиб, тов. Кухарук получил ранение – ожог ІІ степени кистей обеих рук.
Случаев потерь ориентировок за все время боевой работы тов. Кухарук не имеет. Является отличным штурманом-бомбардиром. На боевое задание летает с большим желанием. Дисциплинирован, морально устойчив, политически развит. Делу партии Ленина-Сталина и Социалистической Родине – предан.
За проявленную отвагу и мужество в борьбе на фронте с немецкими захватчиками тов. Кухарук достоин правительственной награды – ордена Красного Знамени.
Командир 42-го Краснознаменного АП ДД подполковник Бабенко.
Начальник штаба 42 БАП ДД
майор Филоненко.
15 октября 1943 г.
Достоин правительственной награды – ордена Красного Знамени.
Командир 36 Смоленской АД ДД,
генерал-майор авиации Дрянин.
18 октября 1943 г.
Достоин правительственной награды ордена Ленина.
Командир 8 Авиационного корпуса ДД генерал-майор авиации Буянский.
21 октября 1943 г.
Награжден орденом «Красное Знамя» приказ АДД № 0642/н от 19 ноября 43 г.г. Москва.
Как догадался читатель, следопыт Романов развивал поиск в направлении Рыжков – Кухарук, поскольку о них были более-менее полные данные, чем о стрелках Омельченко и Иванове.
Нужно отметить, что это направление принесло результат.
«Здравствуйте Михаил Николаевич!
…В 1943 году в нашей семье погибли три дорогих мне человека: 18 августа погиб отец, 21 сентября – брат Николай, 27 сентября – брат Владимир. Я, Анатолий, 1930 года рождения, остался один.
Несколько строк о Николае. В 1939 году он учился в аэроклубе, а в 1940 году их отправили по повестке в авиационное училище в Кировобад. В 1942 году подали рапорт на фронт и полетели сержантами…
Николай рассказывал, когда был в отпуске 10 декабря 1942 года, что на самолетах в начале войны были только пулеметы, пушки появились позже. У него спрашивали: тебя сбивали? Он ответил: три раза, и погиб штурман.
42-й полк стоял в г. Рыбинске. Я отдал туда две его благодарности за сто вылетов…»
Анатолий Арсентьевич Рыжков, младший брат летчика Рыжкова, оказывается, не сидел сложа руки. Благодаря стараниям, он знал о своем брате много. В том числе и об обстоятельствах гибели экипажа. От кого? От штурмана Евгения Онуфриевича Кухарука, того самого, единственного оставшегося в живых члена экипажа ИЛ-4. В июле 2004 года военный комиссар Ивановской области сообщил адрес жены штурмана – Тамары Николаевны Кухарук. С этого момента к поисковику стало поступать много информации. Все становилось на свои места, подтверждалось, объединялось.
В своем письме Тамара Николаевна сообщала о том, что уже было известно Михаилу Романову, и о том, чего он не знал в силу целого ряда причин.
«О вылете на боевое задание экипажа Николая Арсентьевича Рыжкова в ночь с 20 на 21 сентября 1943 года написано в книжке «Записки воздушного стрелка-радиста», автором которой является Жандаев Мукатий Жандаевич», – сообщала жена Евгения Онуфриевича Кухарука.
В книге, которую она прислала Михаилу, следопыт нашел еще одну знакомую фамилию. Автор рассказывал о том, как возвращался на аэродром воздушный стрелок Антипов из экипажа ИЛ-4, потерпевшего аварию при возвращении из Германии.
Романов читал дальше:
«…Когда в 1982 году мы были на месте гибели и захоронения экипажа, встречались с очевидцем этих событий Боровковым Григорием Степановичем. На памятнике фамилий летчиков в то время не было, но майор Лещук Александр Владимирович обещал, что все будет написано… Нам тогда предложили встретиться с партизанами, но пришлось отказаться, т.к. муж плохо себя чувствовал после инсульта. А потом пожалели, что отказались. О партизанах он всегда вспоминал с большой теплотой. Много рассказывал о разведчике Коле и его спутнице, которых забрасывали в глубокий тыл противника…»
Читатель, вероятно, понял, что штурман Кухарук прошел дорогой стрелка Антипова из экипажа Терехов–Кобенко. Если подробнее, то дело было так. После приземления штурман Кухарук сориентировался и пошел к линии фронта, на северо-восток. К утру оказался вблизи какого-то хутора и решил постучаться в дверь. Оказалось в доме жили портной и его жена. Жена смазала лицо и руки штурмана вазелином – она была ветврачом – и посоветовала сдаться немцам, чтобы продолжить лечение в лазарете. Штурман не согласился. Через некоторое время в доме появились мужчина и женщина. Штурман намеревался идти к линии фронта, а мужчина отговаривал и предлагал идти в противоположном направлении – на запад, где были партизаны. Штурман согласился и действительно встретил партизан. Командир отряда сказал, что партизанская разведка доложила о самолете, упавшем в районе деревни Пушкарево. По их сведениям, из самолета выпрыгнули двое. Из двоих выпрыгнувших в живых остался только он, штурман. Другой член экипажа приземлился на парашюте, но поскольку был без сознания и очень обгорел, немцы его пристрелили, чтобы не возиться.
Штурман Евгений Онуфриевич Кухарук умер в 1994 году.
Когда Романов вел раскопки самолета Кухарука, в тот же день, в том же районе, но на несколько километров дальше, невельские поиковики небезуспешно поработали на месте падения ЯК-7.
–Едешь в архив? – спросили Михаила Николаевича при встрече и, получив утвердительный ответ, попросили – найди «нашего» летчика по номеру двигателя самолета. Имя летчика М.Н. Романов установил сразу же по прибытии в архив – лейтенант Курганов Иван Михайлович, заместитель командира эскадрильи 431-го ИАП, не вернулся с боевого задания 5 ноября 1943 года. Об обстоятельствах гибели рассказали местные жители:
–Летчик выпрыгнул с парашютом. Когда приземлился, немцы его окружили, но в плен не взяли – летчик застрелился. С шестеркой фрицев дрался, геройский был летчик, – заключил один из очевидцев того боя, – а сбили его зенитки, тут у нас целая батарея стояла.
Немного позже, благодаря усилиям поисковика, родные лейтенанта Курганова узнали о том, что погиб он на границе с Белоруссией, на юге Псковщины, а не под Ленинградом, как думали раньше.