Дед Семен долго кряхтел, усаживался на телегу, ворчал по поводу задания, которое дала ему жена, разговаривал сам с собой:
– Приспичило… Не могла до завтра подождать… Шинковку ей… Ищо капуста на грядках, а ей шинковку… Семь верст за этой шинковкой скрипеть…
– Не семь, а три, – уточнила жена. – И не прикидывайся, что без охоты едешь. Но гляди, если повторится то, что было в прошлом году, домой не приходи.
– Ладно, ладно, – отмахнулся дед от жены, как от назойливой мухи. – Ну, Зорька, с Богом…
Лошадь понимала деда Семена с полуслова – скрипнула упряжь, дернулась телега и колеса начали резать жирную осеннюю грязь. Ехал дед Семен в соседнюю деревню к свату за шинковкой. Это нехитрое изобретение человечества было у них одно на две семьи, и пользовались они шинковкой раз в году по очереди. Все зависит от того, кто какого срока созревания капусту сажает. Дедова жена уже несколько лет специализируется по среднеспелым сортам, а у сватьи поздняя лучше родится. Вот и ездят – дед к свату, сват к деду. В прошлом году в такую же пору дед Семен тоже ездил к сватам. Ездил долго, потому как пришлось со сватом выпить за здоровье каждого, в том числе и Зорьки, а также за долгий век шинковки. Приехал дед домой “никакой”. Жена вышла, руки в боки воткнула и начала деда отчитывать. А когда увидела, что на телеге шинковки нет, в сердцах плюнула в сторону мужа и захлопнула дверь дома. Дед Семен часа четыре спал в телеге, Зорька таскала эту телегу по двору, по придорожному бурьяну, а дед спал и проснулся в тот час, когда кобыла снова пришла в родной двор. Здесь дед и узнал от жены, что приехал он без шинковки. Голова гудела, во рту пересохло, но времени пожалеть себя на виду у жены не было, пришлось разворачивать оглобли и снова ехать к свату. Шинковку дед Семен нашел в грязи рядом с его домом. Сват к тому времени тоже протрезвел, выглянул в окно и увидал, что дед стоит возле телеги и любовно протирает сеном шинковку. Сват забыл, что они уже давно распрощались, забарабанил по стеклу, дед заинтересовался: чего это сват зовет, может, помочь надо? – и вошел в дом. А сват с порога: ну, на посошок… Выпили бутылку самогона. Деду полегчало. Сват икнул, достал еще бутылку и сказал:
– Ну, стременную…
…Зорька пришла домой без деда. На телеге, любовно укутанная в сено, лежала шинковка. Старуха-жена засуетилась, забегала по двору, выскочила на улицу, глядь – мужа соседи под руки ведут. Если бы не подсказали, что это он, никогда не узнала бы. Оказывается, когда телега “форсировала” лужу, Зорька поднапряглась, дернула повозку, дед с нее и упал, как куль с мукой. Влагу ощутил сразу, понял, что может захлебнуться, попытался встать, но земля ходила ходуном, меняясь местами с небом. Пока дед в своем сознании расставлял все по правилам, так перевалялся, что узнать в нем своего односельчанина было трудно даже соседям. Вот такая история приключилась с дедом Семеном в прошлом году. А сейчас он ехал, перебирая в памяти события того дня, охал, улыбался, чмокал губами и качал головой.
Сват и сватья копали картошку.
– Припозднились, припозднились, – начал дед, поздоровавшись. – А моя-то за шинковкой прислала, мы через пару-тройку деньков за капусту возьмемся…
Сват пошел в избу за шинковкой, сватья побежала к луже мыть руки. Дед зашмыгал носом и понял, что события прошлого года могут повториться. И повторились бы, если б не занятость сватов. В спешном порядке распили бутылку и дед Семен, захватив шинковку, в приподнятом настроении отправился в обратный путь.
При въезде в деревню внимание деда привлек легковой автомобиль, остановившийся возле лужи, в которой дед купался в прошлом году. Возле автомобиля суетился мужчина. Дед натянул вожжи, Зорька послушно остановилась.
– Здорово, мил человек, – поздоровался дед. – И чегой-то ты в моей луже делаешь?
Мужчина как-то непонятно посмотрел на деда Семена, и тот сообразил, что рано предъявил право собственности на лужу. Мужчина был незнакомый и о прошлогодних похождениях деда ничего не знал.
– Да вот повис на днище, не сдвинуть.., – ответил он. – А дальше-то дорога нормальная?
– Как сказать.., – пожал дед плечами, посмотрел на телегу, – проезжая. А едешь-то куда?
– Да никуда, – улыбнулся мужчина. – Самолеты я ищу, которые во время войны были сбиты. Вот и возле вашей деревни по архивным данным упал один. Случайно не знаете место?
– Знаю, – отпарировал дед. – Зорьку распрягу и покажу. Ты пока тут побуксуй маленько…
Дед распряг лошадь, сдал шинковку и побежал к машине, на край села.
Ехали недолго, но познакомиться успели. Мужчина назвался Михаилом, рассказал, что в районе деревни по данным архива немецкими истребителями был сбит советский штурмовик. Погибли летчик и воздушный стрелок. Так и написано: около деревень Кудрявцы и Белянки, в Невельском районе…
Дед Семен окончательно протрезвел.
– Так мы не туда едем, – выпалил он. – Два летчика, знаю, похоронены на печине. А было это 6 октября сорок третьего года. Знаешь, почему запомнил? Невель в этот день освободили. Подбили самолет около деревни Луговое. Оттуда он падал. Горел и падал. Уже наши на этой территории были. Помню, медсестра подбежала, планшет взяла… Но найду ли я то место?.. Считай, 60 лет прошло.
Дед Семен долго ходил по полю, поросшему высокой травой, по ольховой поросли, но так и не нашел фундамент, на котором когда-то стоял дом, и где солдаты похоронили экипаж советского ИЛа.
Когда ехали обратно, настроение деда Семена испортилось окончательно. Он ругал себя за то, что в последние сорок с лишним лет ни разу не был возле могилы летчиков.
– Надо же, как все заросло, – недоумевал дед. – Тут же все пашней было, а теперь лес… Как же это так?.. Печину не нашел… Ты вот что, паря, оставайся-ка у меня ночевать. Дождик накрапывает, вечереет уже, так что в ночь лучше в дорогу не пускаться, – рассуждал он, – забуксуешь в луже, кто на помощь придет? А утречком и поедешь. Случись что, молоковоз вытащит. Он с фермы молоко возит. Так что оставайся. Да и поговорить мне охота.
В доме пахло парным молоком и дымом. Казалось, будто хозяева нарочно раз в неделю протапливают печь по-черному, чтобы дым проникал во все уголки жилища. На самом же деле это был обыкновенный запах деревенской избы – особенный и неповторимый.
Сели ужинать. Хозяйка поставила на стол бутылку водки, посмотрела на деда Семена. Тот одобрительно кивнул, налил в рюмки, произнес:
– Ну, со знакомством.
Выпили. Дед посмотрел на почти полную рюмку Михаила, подумал: городской, видать, у нас так не пьют, – и продолжил:
– Ну, ты закусывай, закусывай да расскажи нам про тех летчиков.
Так, за ужином, Михаил стал неспешно рассказывать об обстоятельствах гибели экипажа советского штурмовика.
– А как это? – вырвалось у деда Семена.
– Это значит, нужно найти подтверждение наземных войск о факте захоронения летчиков с указанием их имен или обнаружить сам самолет с номером двигателя.
– Не..е, не обнаружишь, – дед опрокинул еще рюмку, – самолет шмякнулся о самую твердь. Все разлетелось. А что осталось, то растащили после войны – в металлолом сдали. Трудно тебе, паря, будет установить, кто здесь погиб.
– Действительно, – согласился Михаил, – вот я и веду поиск с другой стороны – через родных и однополчан погибших. Может, кто-то вспомнит, какой именно экипаж погиб около вашей деревни или где похоронены погибшие.
– А родственники у них есть? – всхлипнула дедова жена. – Родом-то откуда?
– Сестру летчика Горбатенко мне удалось найти. Живет она в Ростовской области, там, откуда родом погибший летчик. Удалось установить связь с его однополчанами, со следопытами из села Латоново Ростовской области.
– А что пишут-то? – не унималась жена деда Семена.
– Да погоди ты, Марусь, дай человеку поесть, – замахал дед рукой, потом нашел ей применение, поймал на столе очередную рюмку, выпил и уставился на Михаила.
– Очень интересные письма. Например, пришло письмо от невесты летчика Горбатенко. Они служили вместе, дружили и мечтали пожениться после войны. Нужно сказать, что боевые друзья Ивана Горбатенко до сих пор поддерживают связь с его родными, при встречах вспоминают об этом храбром и умелом летчике. Сослуживцы рассказывают, что, очевидно, лейтенант Горбатенко был убит в воздухе. Самолетом в момент падения не управляли, и он врезался в землю. Погиб и воздушный стрелок Михаил Павлович Коршунов, уроженец Вологодской области. Так что, если есть могила экипажа, люди должны знать, кто в ней похоронен. Если нет – нужно искать место падения самолета.
– Не-е, – снова протянул дед Семен, – надо искать печину. Дом стоял, потом немцы его сожгли. Вот на том месте летчики и были похоронены. Надо искать.
Утро выдалось еще более промозглым, чем вчерашний вечер. К непрекратившемуся дождю прибавился сильный северный ветер. Молоковоз, который проехал рано утром к ферме, выдавил из колеи грязь, колея наполнилась водой, и теперь две реки текли по дороге навстречу легковушке Михаила. Он ехал и думал о людях, о простых деревенских мужиках, в большинстве своем пьющих, нищих, убогих, но готовых в любой момент прийти на помощь, если дело касается долга и памяти. Не пропадем, в ближайшие пять-десять лет не пропадем. Надо искать, пока люди помнят…
Да, если бы не воспоминания старожилов, трудно было бы начинать поиск, – не за что зацепиться. И все-таки, сравнивая тот объем информации, который мы могли получить лет двадцать назад, и тот, что имеем сегодня, следует сделать вывод о том, что “обеднели” мы после того, как ушло из жизни большинство поколения участников, и приблизилось к этой черте поколение детей войны. Мы очень многое теряем, поэтому спешим. Спешим застать людей в живых, чтобы найти погибших.
Помнится, в деревне Васьково – это уже в Пустошкинском районе – от дачниц получили информацию о том, что в озеро, расположенное рядом с деревней, во время войны упал самолет.
Когда мы возвращались, Михаил размышлял:
– Ценная информация. Стариков васьковских уже в живых нет, а эти женщины, что девчонками во время войны были, помнят. Наверное, надо нам побольше с дачниками работать. А пока будем ждать зимы.
Ждать зимы – это особый режим ожидания. Это значит, что нужно проверить по архивным данным все предположения, вытекающие из рассказов очевидцев. На это уйдет ни много, ни мало месяца два, если учитывать, что в Подольск надо ехать, что для поездки нужны деньги, время, обстоятельства. Надо все тонко рассчитать и при минимуме затрат извлечь максимум информации. Да и в архив надо ехать, имея сведения не об одном-другом самолете. Когда первичная информация в нужном объеме на руках – езжай смело. Мало информации – не срывайся с места. Хотя и приедешь с результатом, но это будут сведения об одном самолете. Впрочем, Романов срывался. Бывали случаи. Но иногда из архива он привозил целую тетрадь информации по разным разделам: о самолетах, сбитых в данном районе в один день, о потерях какого-либо авиаполка и так далее. Потом эта информация анализировалась, сопоставлялась и, случалось, Романов находил экипаж, сидя за столом и рисуя схему боя. Потом выезжал на раскопки, доставал двигатель самолета, останки экипажа, открывал свою тетрадь и сравнивал с данными архива, протирал двигатель, чтобы увидеть номер, и говорил:
– Еще один экипаж вычислил. Номер сходится. Значит, летчик такой-то, стрелок такой-то, погибли тогда-то. Сверим данные с документами.., – и шел к останкам. Среди ремней, тряпок, парашютных строп находил карманы гимнастерки, извлекал оттуда документы, раскрывал комсомольский или партийный билет и еще раз удивлялся:
– Надо же, – совпадает.
Он вовсе не думал о своем умении вести поиск. Романов удивлялся тому, как четко в авиации была поставлена работа с документами.
…Вот и сейчас он снова чертил схемы и сетовал на то, что лед еще не окреп, значит, в архив ехать давно пора.
– Нет, я “сорвусь”. Всего на три дня уеду и заодно посмотрю по семьдесят первому полку, – рассуждал он, – помнишь.., ну, где Горбатенко воевал…
Через три дня, как и обещал, вернулся, сразу позвонил:
– Есть немного. Забегу – расскажу.
Рассказ длился целый час. Оказалось, Михаил связался с однополчанами летчиков, погибших в районе деревни Васьково. Их рассказы подкрепили сведения, полученные от дачниц. Действительно, в том озере мог находиться самолет.
– Понимаешь, это только предположение, – рассказывал он, – но многое сходится. По крайней мере, я уже проверил все самолеты, которые упали вблизи деревни. Тот достал, тот достал, – не этот экипаж. Так где же этот? Вероятнее всего здесь, около деревни Васьково. Вот воспоминания тех людей, которые были в этом бою. Так и говорят: “Пропал, как в воду канул”. Скорее всего, канул.
В оперативной сводке от 22 ноября 1943 года так и записано: “…в 15–15.05 4 ИЛ-2, ведущий лейтенант Назаров, в районе Бодялино–Коклино штурмовали живую силу и технику противника. Уничтожено 3 автомашины и отмечено 3 очага пожара в пункте Коклино. Из леса и опушки Коклина экипажи обстреляны огнем ЗА и МЗА
Друзья-однополчане. Аэродром Моршники. Первый слева – воздушный стрелок Коржуков, последний в первом ряду – лейтенант Котиков, первый справа во втором ряду ст.с-т Непомнящий.
– А вот читай дальше, – Михаил протянул листок бумаги, исписанный ровным красивым почерком. – Это письмо летчика Назарова, который был в бою вместе с Котиковым и Непомнящим. Вот смотри: “…по сохранившейся у меня летной книжке действительно я в составе четырех ИЛ-2 выполнял боевое задание в районе Пустошки (детали в летной книжке не отмечались). Котиков с боевого задания не вернулся – это верно. Хорошо помню, что после посадки все летчики и воздушные стрелки не видели, куда он подевался. Такая ситуация, когда можно было потерять из виду экипаж, случалась редко. И ничего необычного в воздушной и наземной обстановке не было. Не было в воздухе истребителей противника, не было и сильного противодействия с земли. Подумали, поговорили, куда пропал Котиков, – так ни к какому выводу и не пришли. Он был по возрасту значительно старше нас, у него была семья, дети. По характеру несколько замкнут, грустен, в воздухе ориентировался слабо, но воевал умело. В сорок третьем был награжден орденом Красного Знамени…”
– Кстати, есть упоминание и о Горбатенко – это же один полк. Две строчки, но говорят о многом. Читай: “В отношении Горбатенко. Я с ним был в одной, 1-й АЭ (командир АЭ Конюхов А.В.), до мая 1943 года. В мае меня перевели в третью авиаэскадрилью на должность заместителя командира. Горбатенко был очень хороший летчик. Летал он и на разведку, а на разведку посылают лучших летчиков, умеющих хорошо ориентироваться…”
Позднее, по уже проверенной технологии Михаил установит все данные, касающиеся экипажа, и мы узнаем о том, что лейтенант Котиков Василий Петрович был действительно женат, и его жена Елизавета Афанасьевна проживала в 1943 году в г. Славгороде Алтайского края. Туда, и пришла похоронка: “…пропал без вести 22 ноября 1943 года”.
Старший сержант Непомнящий Михаил Ефимович, если судить по архивным данным, был на 8 лет моложе лейтенанта Котикова. Награжден медалью “За отвагу”. Уроженец Киева, но сам проживал в Куйбышеве. Тоже пропал без вести.
Вот такая интересная ситуация сложилась в этом поиске. Все известно: имена, обстоятельства гибели, номера самолета и двигателя, – но где этот самолет? Представляете, как долго длится день в ожидании мороза, когда можно будет пройти с магнитометром по льду озера, увидеть на табло прибора привычный и долгожданный сброс цифр, просверлить лунку, постучать щупом по обшивке и… Нет, Романов не закричит от радости. Он ее “замнет” в себе, будто проглотит, и только когда вытащит двигатель, прочтет его номер и сверит с данными из своей тетрадки, без всяких эмоций выдавит из себя:
– Ну вот, кажись совпадает. Нашли.
Или взять, к примеру, следующий поиск.
Двенадцатого января 1944 года в оперативной сводке о потерях 308-й штурмовой авиадивизии в разделе “135 ШАП” появилась запись:
“…Не вернулись с боевого задания два самолета ИЛ-2, экипажи: младший лейтенант Федирко, воздушный стрелок Рылов – сбит в районе д. Остров; младший лейтенант Чурин, воздушный стрелок Щелканов – сбит огнем ЗА противника в районе д. Пыжово. Самолет охватило пламенем, горящим упал вниз…”
В именном списке безвозвратных потерь 135-го штурмового авиаполка уточнен район падения самолета младшего лейтенанта Чурина – деревня Сухобоково, а также имеются дополнительные сведения об экипаже: Чурин Николай Михайлович, младший лейтенант, летчик 135-го ШАП, 1922 года рождения, Удм. АССР, Як-Бодьинский район, Мало–Итченский с/с, колхоз Б.Ключ... Мать – Чурина Анастасия Прокофьевна…
Щелканов Иван Леонтьевич, ст. сержант, в/стрелок 135-го ШАП, 1922 г.р., Молотовская обл., Фокинский район. Мать – Щелканова Зинаида Викуловна, г. Свердловск, с. Шарташ…
По данным ЦАМО воздушный стрелок Щелканов был награжден медалью “За отвагу” и орденом Красной Звезды, а летчик Чурин – орденами Красной Звезды и Красного Знамени.
Наградной лист
Краткое конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг:
Воздушный стрелок старший сержант Щелканов И.Л. в экипаже с летчиком мл. лейтенантом Чуриным, дважды награжденным орденами Союза ССР, на самолете ИЛ-2 сделал 33 боевых вылета, участвуя в боях за Родину на Брянском и Первом Прибалтийском фронтах.
За успешное выполнение заданий командования на фронте Отечественной войны в 7 боевых вылетах награжден медалью “За отвагу” 31.7.43 г. пр. 135 ШАП № 3/Н. В последующих боевых заданиях сержант Щелканов во многом помогал летчику. Метким огнем из пулемета УБТ отбивал все атаки фашистских стервятников, чем спасал жизнь экипажа. Повседневно при выполнении боевых заданий зорко следит за воздухом, помогает летчику в ориентировке и противозенитном маневре.
21.10.43 г. в районе Невеля З.А. был подбит самолет тов. Чурина. Местность была пересечена и было трудно разыскать площадку для посадки. Тов. Щелканов помог разыскать площадку, чем сберег материальную часть и экипаж.
5.11.43 при выполнении боевого задания в районе Невеля огнем из УБТ поджег одну автомашину. Их самолет был подожжен истребителями противника, но тов. Щелканов не покинул свое место и до последней минуты отражал атаки фашистских стервятников. Когда пламя стало охватывать его кабину, он выпрыгнул с парашютом, приземлился на нейтральной полосе и благополучно прибыл в свою часть.
За мужество и отвагу, проявленную в боях, успешное выполнение задания командира экипажа в 26 боевых вылетах достоин награждения орденом “Красная Звезда”.
Командир 135 полка подполковник Корзинников.
28 декабря 1943 г.
От имени Президиума Верховного Совета СССР за образцовое выполнение 26 боевых вылетов и проявленные при этом мужество и отвагу сержанта Щелканова награждаю орденом “Красная Звезда”.
Командир 308 ШАД Полковник Турыкин.
30.12.43 г. Награжден орденом “Красная Звезда” приказом 308 ШАД №19/Н.
Наградной лист
Краткое конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг:
Участвуя в боях на Брянском фронте на самолете ИЛ-2, сделал 28 успешных боевых вылетов, на третьем боевом вылете имел легкое ранение 22.7.43 г. Награжден орденом “Красная Звезда”. В последующих 20 боевых вылетах летал на ответственные участки фронта в район Брянск, Карачаев, Новозыбков, где, успешно выполняя боевые задания, показал себя хорошим летчиком, мужественным и ответственным штурмовиком.
Хорошо ходит в строю и ориентируется. Грамотно маневрируя при зенитном обстреле, всегда приводил свой самолет на аэродром, успешно выполнял боевые задачи. 24.9.43 г. в группе 4-х самолетов ИЛ-2 уничтожал отстающие войска противника по дороге Кринцы–Лопатки. В результате бомбардировочно-штурмового удара уничтожено до 5 автомашин, 2 подводы. Отмечены прямые попадания 6-ти бомб на колонны.
27.9.43 г. в составе группы 6 самолетов ИЛ-2 бомбардировочно-штурмовым ударом уничтожал войска противника в районе Перелозы–Полестье. В результате уничтожено 3 автомашины. Отмечено 2 очага пожара со взрывами на восточной окраине Перелозы.
29.9.43 г. в составе 4-х самолетов ИЛ-2 производил разведку и бомбардировку отходящих войск противника по дорогам Городецкая, Дворовая, Пропойск.
В результате бомбардировки уничтожено 2 автомашины и взрывом–бензосклад. Привезли ценные сведения о расположении и направлениях движения отходящих войск противника.
За успешное выполнение боевых заданий достоин награждения орденом “Красное Знамя”
10.10.43 г. Командир 135 ШАП подполковник Корзинников
За 20 успешных боевых вылетов достоин награды – ордена “Красное Знамя”.
26.11.43 г. Ком. 308 ШАД п-к Турыкин
За 20 успешных боевых вылетов достоин ордена “Красное Знамя”.
Ком 3 ШАК гв. генерал-майор Горлаченко.
Приказом 3 ВА № 0347 от 17.12.43 г. награжден орденом “Красное Знамя”.
Таким был исходный материал, полученный поисковиком Романовым.
– Помнишь, когда мы искали экипаж “пешки” Мухаметдинова, жители деревни Житниково рассказывали, как зимой сорок четвертого прямо возле их деревни упал советский ИЛ? – снова “наводил на цель” Романов.
Действительно, было такое. Мы тогда собирали информацию о “пешках”, а старожилы настаивали на том, что возле их деревни упал именно штурмовик. Говори ли о замерзшей земле, отчего машина разбилась вдребезги, а летчиков сначала похоронили около деревни, а потом, после войны, по приказу сверху перенесли их останки на воинское захоронение в деревню Шалахово.
– Металла в указанном месте нет, – продолжал Михаил Николаевич, – поиск по номеру самолета или двигателя отпадает. Значит – только “вычисление”.
Но “вычисление” – это время. И в данном случае результат придет лишь тогда, когда будут подняты все самолеты в данном районе и останется один –“лишний”. Вот тогда можно будет говорить о месте гибели экипажа. А район падения – понятие, охватывающее порой территорию в сто и более километров в диаметре. Поэтому, чтобы не терять время, Романов начал поиск родных погибшего экипажа через военкоматы, газеты, сельсоветы.
Первыми откликнулись однополчане. Ветеран полка Т.П. Власова из Москвы писала:
“Здравствуйте, дорогой Михаил Николаевич!
Получила Ваше письмо. Мне очень хочется помочь Вам в таком трудном и важном деле, но, увы.., многое уже “украла” старость…
Да, война нас роднила душевными переживаниями за друзей, как за самых близких родных. Каждая потеря – это большое горе… Я рада тому, что в нашем полку было какое-то понимание и взаимная выручка, уважение друг к другу. Но когда в боях погибают близкие по духу, по работе… Это же как родная семья… Очень больно…
Помочь я Вам мало чем могу. Не обижайтесь. Мы старые стали, но нам небезразлично знать о своих однополчанах, а молодежи – о своих отцах и дедах.
Так вот, Коля Чурин со стрелком Ваней Щелкановым погибли северо-западнее Невеля. Самолет был сбит зенитной артиллерией – прямое попадание – и горящий врезался в землю. Так рассказывали те летчики, которые были вместе с ними на задании. Группу вел в бой командир полка Григорий Михайлович Корзинников.
О Коле Чурине… Каким он был? Одно могу сказать с уверенностью – человек был волевой. Он из глубокой сельской местности, из большой крестьянской семьи. “Старался выбиться в люди”, – так он объяснял нам свой жизненный путь. За плечами у него было педагогическое и летное образование. Он окончил одновременно педучилище и летное. В наш полк прибыл, когда он дислоцировался в г. Кинель Куйбышевской области. Летную практику проходил под руководством командира полка Г.М. Корзинникова и командира первой авиаэскадрильи Ивана Мироновича Кухарева. Это они сделали из Коли Чурина прекрасного летчика, умеющего ходить в паре крыло в крыло…
А Ваня Щелканов – такой улыбающийся парнишка, долгое время напоминал моего младшего брата. Вечная им память!..”
Следом начали поступать ответы на запросы Романова. Военком города Березовского Свердловской области сообщал, что мать воздушного стрелка Ивана Щелканова умерла в 1991 году. Из города Красноуральска от вице-президента клуба интернациональной дружбы “Параллели” Василия Корабейникова поступила информация о том, что воздушный стрелок Щелканов значится погибшим – так в Книге Памяти, – но никаких данных о месте гибели нет. “…С удовольствием поможем в поиске наших земляков, погибших на войне” – так заканчивалось это письмо. А из Ижевска – еще одна весточка. На этот раз от родных Николая Чурина. Брат летчика сообщал о семье, о братьях и сестрах, о том, каким образом его нашли – через военкомат, школу и музей…
– Это не Рылов, – размышлял Михаил Николаевич. – Иван Афанасьевич Рылов, уроженец деревни Малахи Фаленского района Кировской области, пропал без вести. Об этом сообщили из райвоенкомата. То есть после войны он у себя на родине не появлялся… Хотя… Все могло быть. Только раскопки расставят все по местам. Но родственников Рылова в районе нет.
Из военного комиссариата Краснодарского края тоже сообщили о том, что Федирко Григорий Акимович, 1920 года рождения, уроженец станицы Екатериновской Крыловского района пропал без вести 12.01.1944 года. Извещение об этом было вручено 3 июля 1944 года матери летчика Вере Моисеевне. Родственники Григория Федирко на территории Краснодарского края не выявлены.
В фронтовой биографии Григория Федирко есть интересный факт, связанный с его наградами. Конечно, в истории войны подобные факты не единичны, но встречаются нечасто. Мы говорим о том, что вышестоящее начальство очень редко “баловало” своих подчиненных наградами выше тех, к которым представлял, скажем, командир полка. В наградном листе на Федирко командир 135-го ШАП подполковник Корзинников представил летчика к награждению орденом Отечественной войны I степени. Полковник Турыкин, командир 308-й штурмовой авиадивизии “поправил” командира полка и наложил резолюцию: “достоин правительственной награды – ордена “Красное Знамя”. Командир третьего авиационного корпуса гвардии генерал-майор Горлаченко согласился с комдивом и 26 декабря 1943 года утвердил его предложение. Но Григорий Федирко так и не получил свой орден, потому что приказ о его награждении был подписан лишь 23 января 1944 года.
– В Стиванах этот экипаж, – уверенно сказал мне Романов. – Это болото расположено недалеко от деревни Пыжово. Мы уже сделали туда один выезд, но болото очень коварное – так давит, что опалубка не выдерживает. Надо в следующий раз готовиться серьезнее. Но до металла добрались…
Значит, до подтверждения или опровержения предположений остался один шаг. Хорошо бы, чтоб после него Романов как всегда сказал:
– Ну вот, кажись, совпадает. Нашли.