Известны их имена

Деревня Лешани, от которой до озера Аргейково рукой подать, находится в Себежском районе. Деревенька ничем не примечательна – несколько домиков. Заходим в первый, встречаем мужчину. Поговорили.

– Сейчас я вам старушку приведу, в соседнем доме живет, – оживился он, – они с мамашей о летчиках тоже что-то знают, – и побежал к соседке.


Старший лейтенант Хуторов И.М.

Две старушки – Екатерина Федоровна и Елизавета Тимофеевна – разные по характеру. Одна говорит, а другая поправляет и дополняет.

– Так вот, – рассказывает Екатерина Федоровна, – в феврале, не помню, в сорок четвертом, кажется…

– Так, так, – вставляет Елизавета Тимофеевна.

– …Привезли партизаны на деревенское кладбище труп летчика, завернутый в парашют. Здорово обгорел. Стали могилу копать. А земля мерзлая, трудно. Долго копали. Потом через некоторое время второго летчика привезли, тоже от сбитого «ястребка».

– Так, так, – кивала головой Елизавета Тимофеевна.

– А тут фашисты нагрянули. Завязался бой немцев с партизанами. Те отступили. Деревенские все по избам разбежались и всю ночь боялись, что придут каратели и сожгут деревню, – рассказывала Екатерина Федоровна.

– Не только ночью, – поправляла подругу Елизавета Тимофеевна, – неделю тряслись. А потом, когда все улеглось, когда немцы уехали, и партизаны снова начали навещать деревню, встретили мы родственника моего, который в партизанском отряде был. Он-то и рассказал, что ночью, когда бой затих, партизаны возвратились на кладбище, вырыли могилу и похоронили летчиков. Приказ был им дан такой. А еще сказали, будто по документам один из них был родом из Москвы…

– Могилка их сохранилась до сих пор, ухаживаем, поминаем, а кого – не знаем, не известны их имена.

Так обозначились в поиске Михаила Романова сразу три направления, рожденные воспоминаниями жителей деревень Лукьяново, Гаврильцево, Лешани. Одно направление сразу же отпало – летчик Василий Дмитриевич Горлов, вернулся с той войны. Судьба экипажа ИЛа и установление имен летчиков, похороненных в деревне Лешани, требовали кропотливой работы. Как всегда, выручил Центральный архив Министерства обороны. Здесь Михаил Николаевич нашел подтверждение гибели летчиков в небе над себежской деревушкой Лешани и вынужденной посадки самолета ИЛ-2 на лед озера Аргейково.

Кто же был похоронен на деревенском кладбище февральской ночью 1944 года? Архивные данные подтверждают, что 27 февраля 1944 года при сопровождении ИЛ-2 на аэродром в Идрице был сбит в воздушном бою и похоронен партизанами в деревне Лешани летчик старший лейтенант Хуторов Иван Макарович, 1921 года рождения, уроженец деревни Щелкино Ельнинского района Смоленской области. До войны он проживал в Москве по 4-й Сокольнической улице. Другим летчиком, погибшим в тот же день, был младший лейтенант Теплов Иван Васильевич, уроженец деревни Клубная Каширского района Московской области.

Иван Макарович Хуторов служил в армии с 1938 года. В 1939-м окончил школу пилотов. Во время войны провел одиннадцать воздушных боев, сбил лично шесть самолетов противника. Награжден орденом Отечественной войны первой степени. Наградной лист так рассказывает о его подвигах:

«В Отечественной войне принимает участие с 27.7.43 г. по настоящее время. На Брянском фронте произвел 14 успешных боевых вылетов на прикрытие наших наземных войск и сопровождение штурмовиков.

Произвел девять воздушных боев, в результате которых уничтожил 2 самолета противника. Все сбитые самолеты противника подтверждены наземными войсками.

3.8.43 г., выполняя задачу на прикрытие наземных войск в районе цели, звено лейтенанта Хуторова встретило группу бомбардировщиков под сильным прикрытием истребителей. Несмотря на численное превосходство противника, лейтенант Хуторов сбил один ХЕ-111. Бомбардировщики, не выдержав стремительной атаки, не дошли до цели, беспорядочно сбросив бомбовый груз на своей территории. Истребители противника набросились на самолет Хуторова, с которыми он вступил в бой один против четырех. Из этого боя он вышел победителем, заставив противника уйти с поля боя…».

Приказом по 15-й Воздушной армии № 7/Н от 23.2.44 г. старший лейтенант Хуторов был награжден вторым боевым орденом Красного Знамени, но награду эту получить не успел… Если проанализировать боевой путь летчика, то простые арифметические подсчеты приведут нас к такому результату: в двух воздушных боях летчиком были сбиты четыре немецких самолета. Это ли не говорит об отваге и мастерстве пилота?

После окончания Армавирской школы пилотов в 1943 году стал военным летчиком Иван Васильевич Теплов. Семь боевых вылетов на его счету и один сбитый самолет противника. Награжден не был. Но всегда ли награда являлась мерилом подвига?

Казалось бы, цель поиска достигнута, но не был бы следопытом Михаил Романов, если бы остановился на этом.

Боевые товарищи, родственники летчиков, очевидцы их гибели – это новые ориентиры поиска. А пока…

В себежскую деревеньку Лешани мы ехали не из праздного любопытства. Боялись опоздать. Узнали, что из тех старушек, которые в прошлом году рассказывали нам о захоронении партизанами погибших летчиков, в живых осталась одна. Поэтому и спешили застать в живых единственного свидетеля тех событий.

К счастью, бабка была жива. Правда, ходит Екатерина Федоровна с трудом, опирается на палочку, но еще работает по дому.

Мы перешли через речку и стали подниматься в гору. На этой горе – кладбище. Никто не знает, когда оно возникло, но древние каменные кресты говорят о том, что кладбищу не один век.

– Вот здесь, – показала Екатерина Федоровна на могилу, – здесь они лежат.

– А не ошибаетесь?

– Как же можно, – обиделась старушка, – я была здесь, когда летчиков привезли партизаны, и ушла, когда они отступили. Могилу начали копать до обстрела, а закончили хоронить ночью. Та это могилка. С послевоенных лет за ней ухаживаем. И сосна та, – посмотрела Екатерина Федоровна на огромное дерево, – и третьего летчика могила справа…


Младший лейтенант Теплов И.В.

– Как третьего? – удивились мы.

– Был, ребята, третий летчик. Вспомнила. Его раньше хоронили, до того, как обстрел начался.

Архивными документами подтверждено, что пара – ведущий и ведомый, старший лейтенант Хуторов и младший лейтенант Теплов – погибли 27 февраля 1944 года.

В тот день 12 самолетов ЯК сопровождали ИЛы, производившие штурмовку аэродрома в Идрице, где попали под сильнейший огонь артиллерии противника.

Тогда, в ночь с 27 на 28 февраля 1944 года, как вспоминает Екатерина Федоровна, хоронили одного летчика, завернутого в парашют, он сильно обгорел. При нем нашли документы, где было указано место рождения – Московская область. Поэтому, вероятно, в памяти старушки и осталось, что один летчик был москвичом. Что же касается Хуторова, то родом он из Смоленской области, хотя проживал в Московской. Но в документах летчиков их место жительства не указывалось.

Кто же третий? Возникло предположение, что этим третьим летчиком, похороненным на кладбище в деревне Лешани, является старший лейтенант Иконников Евгений Васильевич из 293-го истребительского авиаполка. Он сопровождал ИЛ Яковлева и, вероятно, был сбит в районе озера Аргейково.

В списках безвозвратных потерь 293-го истребительного авиаполка значится: …Иконников Евгений Васильевич, старший лейтенант, член ВКП(б) с 1943 года… 27.2.44 года при сопровождении ИЛ-2 в районе Идрица сбит в воздушном бою, упал на территории противника…»

Этот факт, конечно, не является доказательством, но предположение возникло не из него.

Все летчики были или комсомольцами, или кандидатами в члены ВКП(б), или членами партии. Интересная закономерность обнаружилась в судьбе партийных документов погибших летчиков. Обычно напротив фамилии погибшего стоит номер его партбилета или кандидатской карточки. Напротив фамилии Хуторова тоже обозначен номер партбилета, но приписано: «…погиб в воздушном бою, партбилет сгорел 27.2.44 года».

Напротив фамилии Теплова тоже дополнение: «…погиб в воздушном бою 27.2.44, партбилет направлен в политотдел 15-й ВА (Воздушной армии – ред.). И у Иконникова дополнение: «…партбилет сгорел 27.2.44».


Старший лейтенант Иконников Е.В. Фото из ЦАМО
Откуда такая твердая уверенность в судьбе документа? Уж не партизаны ли передали сведения о летчиках и вместе со сведениями – сохранившийся партбилет Теплова? Такова версия, а подтвердить ее или опровергнуть могли лишь факты.

Первой из родственников, откликнувшихся на письмо М.Н. Романова, была сестра младшего лейтенанта Теплова – Клавдия Васильевна. В очень коротком письме о брате были лишь сведения о том, что самолет Ивана Васильевича Теплова был сбит в воздушном бою. Вероятнее всего, эти сведения поступили от сослуживцев летчика.

Родственников старших лейтенантов Хуторова и Иконникова пока не удалось найти. Ельнинский райвоенкомат Смоленской области дал справку о том, что по свидетельствам односельчан, родственники Хуторова выбыли. Может быть, они проживают в Москве. Но это опять же только догадки.

В дополнение к сказанному следует рассказать еще об одном поиске М.Н. Романова.

Деревня Большие Боталки располагалась до войны на северном берегу озера Верято, там где его рассекает небольшой полуостров. Деревни не стало. Вспоминают о ней люди лишь потому, что для одних она была малой родиной, для других этот берег является местом рыбалки, и совсем немногие знают, что весной 1944 года здесь был сбит самолет-истребитель.

Имя погибшего летчика было сохранено стараниями педагогов и школьников, которым удалось установить родственников младшего лейтенанта Соловьева Ивана Ефимовича из 293-го истребительного авиаполка 11-го смешанного авиакорпуса. А завершил поиск он, Михаил Романов. Он же установил обстоятельства гибели летчика.

В 1943 году младший лейтенант Соловьев был награжден орденом Отечественной войны второй степени. Вот несколько строк из наградного листа:

«…За время боевой работы на фронтах Отечественной войны младший лейтенант Соловьев произвел 30 боевых вылетов, провел 12 воздушных боев.

На Брянском фронте с 31 июля 1943 года произвел 16 боевых вылетов, провел 8 воздушных боев, в результате которых обеспечил уничтожение двух самолетов противника.

19 августа, выполняя задачу по уничтожению скопления мотомехчастей и железнодорожных эшелонов противника, они нанесли молниеносный удар по войскам и эшелонам, в результате чего было уничтожено: один паровоз, четыре вагона с боеприпасами, шесть автомашин с грузами…»


Младший лейтенант Соловьев. Когда мы пытались определить, где же была деревня Боталки, позвонили сначала в Копылковскую школу. –Это где летчик погиб? – задали нам встречный вопрос, – Конечно, знаем, помним, подскажем. Как-то легко стало на душе. Не только нам это надо, не только мы этим интересуемся.

Двадцать третьего марта 1944 года в составе шестерки самолетов на боевое задание вылетела пара ЯКов: ведущий – старший лейтенант Нагорный, ведомый – младший лейтенант Соловьев. Они имели задачу прикрывать аэродром Лемно и, активно действуя, отражать атаки самолетов противника. В районе севернее Пустошки были внезапно атакованы четырьмя ФВ-190. С первой атаки самолет младшего лейтенанта Соловьева был сбит.

В историко-краеведческом музее Пустошки хранится письмо летчика Соловьева, адресованное брату. Случилось так, что Иван Соловьев, Иван Хуторов и Евгений Иконников служили не только в одном 293-м авиаполку, но и в одной третьей эскадрилье. Письмо это проливает свет на некоторые факты, казавшиеся сначала сомнительными.

«Здравствуй, дорогой брат Геня!

Шлю тебе свой горячий привет и желаю самых наилучших успехов в жизни. А также привет маме и сестре Гале.

Геня, сейчас я живу хорошо, но было одно происшествие. 24.2.44 года меня подбила зенитка, и я произвел посадку на территории, занятой немцами, несколько дней скрывался в лесу, а затем перебрался к партизанам. Несколько дней назад перебрался в свою часть. Геня, Жорка Горлов и Женька Иконников и Хуторов Ваня погибли. Жорка Горлов пока неизвестно.

Пиши, как проводишь время.

Вот пока и все. До свидания.

С приветом – Ваня».

Это письмо замкнуло теоретический круг поиска.

Что же касается практической работы, то при одной из командировок в ЦАМО Михаил Николаевич пополнил сведения о боевых товарищах летчиков. Неожиданной была информация о том, что старший лейтенант Нагорный в июле 1944 года стал Героем Советского Союза, еще неожиданнее, что умер он в 1964 году…

Горлов – фамилия знакомая читателю,но это не тот летчик, который совершил вынужденную посадку около деревни Гаврильцево. Это Георгий Афанасьевич Горлов, но у него тоже необыкновенная судьба. В 1942 году сбит, пропал без вести – так в документах, но остался жив и продолжил воевать. В 1944 году, по документам, погиб, а в сорок пятом вернулся из плена, работал фрезеровщиком на заводе Росполиграфмаш.

О памятнике мы думали с момента первого посещения деревни Лешани, когда встречались со старушками. Но тогда до него было так далеко. А здесь – хоть сейчас ставь. Событие это приурочили к 52-й годовщине освобождения Себежского района. Можно было бы не спешить, до 20 июля оставалось четыре дня, но напористый и обязательный Романов торопил всех, и 16 июля мы погрузили надгробие, обелиск и отправились в Лешани.

Лопасть воздушного винта самолета, вмурованная в бетонную тумбу, – просто, скромно, оригинально и в рамках традиций. В истории нашего поискового отряда таких лопастей три – три обелиска с семью именами летчиков, отдавших жизни за освобождение Псковщины.

Кладбище в Лешанях – на горе. Еле-еле втащили обелиск, установили, подготовили все к открытию, и вдруг – дождь, ливень. Крупными каплями побежал он по кронам деревьев, ручьями омыл обелиск и стих так же внезапно, как и начался.


Табличка с обозначенным номером двигателя самолета Евгения Иконникова, шкала радиостанции, детали пристяжной системы парашюта.

В этой тишине под гулкие шлепки капель, срывавшихся с веток деревьев, и проходил митинг. На нем присутствовали работники Себежского райвоенкомата, администрации Максютинской волости, дачники, отдыхавшие в Лешанях. Вместе с женщинами пришла к обелиску и бабушка Катя. Снова многое вспомнила, поплакала, погоревала. Спасибо, говорит, что вернули летчикам имена.

В общем и целом митинг прошел без лишних слов, без грома оркестра. Главное – память, которая одинаково жива в сердцах стариков и молодых, всех, кто впервые прочитал на обелиске: «Летчики 293-го истребительного авиаполка старший лейтенант Иконников Евгений Васильевич, младший лейтенант Теплов Иван Васильевич, старший лейтенант Хуторов Иван Макарович. Погибли в воздушном бою 27 февраля 1944 года».

Зимой прошедшего года, возвращаясь из Пскова в хорошем настроении – было обнаружено место падения самолета МИГ-3, – Романов решил навестить своего старого знакомого, деда Володю, проживающего в Идрице. Дед встретил поисковика дружелюбно и на предложение прокатиться к известному ему месту падения самолета ответил коротко: «Поехали».

Машина направилась к деревне Речки; немного не доехав, свернула вправо, в местечко, которое в народе зовут «Лобза» – это по фамилии проживавшего здесь человека. Отсюда до Пустошкинского района и озера Белого рукой подать.

А теперь дед Володя вел Михаила Романова к месту падения самолета одного из летчиков, похороненных в деревне Лешани. Сам дед шагал уверенно, наст держал его вес, а поисковик Романов, выбиваясь из сил, ломал наст и, оглядываясь на свой след, улыбался и думал: бульдозер.., настоящий бульдозер… Но, к счастью, через несколько десятков метров дед остановился и сказал: «Здесь!» Михаил увидел след падения самолета – срубленные сосны военного времени, борозда по земле и воронка. Снял с плеча металлоискатель – есть металл. – Летом покопаем, – сказал он деду, и они отправились в обратный путь.

Через три месяца Романов вновь появился в этих местах. ЯК-9, упавший зимой и здорово ударившийся о промерзшую землю, разлетелся на части. Попадавшийся оплавленный металл говорил о том, что самолет горел. Гильзы от 20-миллиметровой пушки ШВАК, латунная шкала рации, обгоревший кусок покрышки колеса, изготовленной на Ярославском шинном заводе – вот и все, что удалось найти.

– А двигатель сразу после войны вытащили и сдали в металлолом.., – сказал дед Володя, намекая на то, что пора сворачивать работы.

– С редуктором? – поинтересовался поисковик, – часто при ударе редуктор «расставался» с двигателем…

– А кто ж его знает.., – засомневался дед. – Может, и с редуктором достали.., а может, и нет…

Было решено копать глубже. Вот он, редуктор. А на нем шильда с номером двигателя самолета.

Сотни архивных документов перелистал Михаил Романов, но ничего не нашел. Видать, плохо был поставлен в 293-м истребительном полку учет двигателей. Пришлось искать по виду вооружения. Из трех ЯКов, не вернувшихся с налета на аэродром, два были вооружены 37-милиметровыми пушками, а один, на котором не вернулся с боевого задания ст. лейтенант Иконников Е.В., имел на вооружении 20-миллиметровую пушку. Получается, Романов нашел место падения самолета Иконникова.

– Ну и что ты доказал? – спросил я его. – Только время потерял… Имя и так было известно…

– Нет, – не согласился Романов, – я приобрел опыт – это главное. Теперь знаю, что и по вооружению самолета можно найти летчика. Правда, не в каждом случае. А здесь я просто удовлетворил свой интерес, – отшутился Михаил Николаевич.